- Что барин, кончилась ваша власть?! Скоро отвечать придется,за
то, сколько крови у народа высосали.
- Я смотрю, Фрол, ты все такой же негодяй и подлец, каким был. И
с фронта убежал, как последний трус? – Проговорил с презрением
Христофор Генрихович.
- За это ответишь, старик. Все ответите! И дочка твоя ответит. –
Усмехнулся он, переведя взгляд на Анастасию.
- А ты не устанешь ответы получать, валенок? – Процедил я, глядя
на этого сельского пролетария.
- А ты кто?
- Конь в пальто! Что ослеп, не видишь? Иди, глаза промой. –
Стоял и, ухмыляясь, смотрел на него. Послышались смешки окружающих
селян.
- Офицеришка?! Все понятно. Не мало мы офицериков порешили. И
твоя очередь придет.
- Что, ублюдок, понравилось безоружных убивать толпой? Грабить,
насиловать? Вижу, понравилось. Наверное, остановиться уже не
можешь, да? Пролетарий сельский? – Я откровенно нарывался. Но мне
не было страшно. Меня очень обозлили его взгляды на Настю и слова,
которыми он бросался. Мне было глубоко наплевать, сколько их. А их
был целый кагал. Но у меня в кобуре скрытого ношения был пистолет.
Магазин восемнадцать патронов. Плюс запасной магазин, еще
восемнадцать.
- Алексей Дмитриевич! Успокойтесь. Право не стоят внимания такие
типы, как этот мерзавец. Пойдемте в церковь, сейчас Воскресная
литургия начнется. – Мы направились в храм.
- Мы с тобой еще встретимся! – Услышал я дезертира. Остановился
и глянул на него.
- Обязательно увидимся. Даже не сомневайся. – Я снял очки. Глядя
мне в глаза, он отступил назад на пару шагов. Трус и подлец, к
бабушке не ходи. Народ перед церковью, молча, наблюдал за нашей
милой пикировкой. Отстояли Воскресную. Батюшка благословил
Пашкевича, его дочь, потом пошли все остальные. Я благословляться
не стал и по-тихому отвалил на улицу. Народ стал покидать церковь.
Заметил, что я пользуюсь довольно большим вниманием. Как со стороны
мужиков, так и со стороны женщин, а особо девиц. Они мило
улыбались, стреляли глазками и краснели. Жесть! С улыбкой смотрел
на них. После церкви должно быть умиротворение. Вроде так говорят.
Но у меня все не как у людей. Наоборот было сильное желание
подраться. Пашкевич не торопился отвалить в усадьбу. Разговаривал с
попом. Анастасия с горничной подошли ко мне.
- Это кто? – Указал я глазами на солдатика и его кодлу из
местного трудового и не очень крестьянства.