Была уже середина сентября. Кстати я озаботился костылями Петру.
Это не было проблемой. А то он на самопале ходит, это как-то не
по-людски. Опять переход. Потусовался в лесу. Хотя было уже не лето
далеко. Утром, как обычно, пришёл в усадьбу. Нет при мне автомата
не было. Всё как всегда, куртка тактическая, брюки, ботинки
тактические, майка, фотоаппарат, ствол в кобуре скрытого ношения,
на всякий случай. И конечно подарки. Торт я им купил. Вкусный. Плюс
бананы, авокадо, киви, которые Насти очень нравились, апельсины,
шоколад.
Как это уже принято, первого кого встретил, был садовник. Он уже
не удивлялся. Поздоровались с ним, как со старым знакомым. Я знал,
что у него есть семья в Пащеевке. Дал ему для внуков конфет. Он
принял с благодарностью. Похоже, мои конфеты мелким очень
нравились. Садовник доложил Христофору Генриховичу. Мы
позавтракали.
- Алёша, нам на воскресную. Ты с нами? – Спросил старый помещик.
Елки зелёные. А я и забыл, что сегодня воскресенье.
- Конечно с Вами! А куда я ещё???
Появилась Настя. Увидев меня она улыбнулась. Глазки радостно
заблестели. Я отсутствовал две недели. Соскучилась похоже. И я по
ней соскучился.
- Настенька! Я тебе опять экзотических фруктов привёз. Твои
любимые киви, есть бананы, апельсины, авокадо! Шоколад ещё и
мармелад!
- Алексей! – Покачал головой Пашкевич. – Вы нас балуете.
- Ничего не балую. Это нормально. Знаете Христофор Генрихович, я
тут ещё взял фруктов и сладостей, хочу угостить в Пащеевке одного
человека, вернее его детей.
- Это кого? – старый помещик смотрел на меня удивлённо.
- Его зовут Пётр. Он инвалид. На войне ногу потерял.
- Знаю его. – Христофор Генрихович улыбнулся. – Хороший мужик. Я
ведь его совсем молодым помню. Первый кулачный боец был. Хорошо
дрался, от души. Но при этом глубоко порядочный. А какой плотник
был?!! Он мне ещё до войны помогал с крышей. Помнишь, Настя?
- Помню, папа. Он всегда улыбался. Весёлый очень.
- Да. А знаешь, Алёша, Петр женат на Матрёне. А какая у них
любовь была?! А ведь её за другого отдать хотели. Из города был,
сын купца Лещенёва. А Матрёна первая красавица была в Пащеевке. Там
такие страсти кипели, что господи помилуй. Даже мне пришлось пойти
просить за молодых. – Христофор Генрихович улыбался.
- И как? Договорились? – Задал я вопрос, хотя знал уже ответ.
Ведь Пётр был женат на Матрёне.