Было жутко непривычно оценивать своё состояние по числам, но
ведь они были настоящими! В том плане, что с каждым увеличением
показателя «Здоровье» я чувствовал себя лучше. Эффект «Лёгкая
травма», слава богу, исчез, так что я чувствовал себя прекрасно.
Если забыть про раны, жажду и голод…
Самое страшное в том, что тут были и девушки, маленькие дети и
старики! Им очень тяжело удавалось переносить тяготы плена, разве
что на фоне остальных великовозрастных пленных Василий Филиппович
выглядел живчиком. Мы с ним сидели рядом, прислонившись к решётке,
и изредка перекидывались парой фраз. И выдался у нас занятный
разговор:
- Василий Филиппович, скажите, вам не тяжело? – Я беспокоился за
здоровье пенсионера, ведь даже мне, молодому, было плохо.
- Эх, молодёжь! – С удивительной бодростью и даже оптимизмом
всплеснул руками дед. – Слабенькие вы какие-то пошли! Я ж в своё
время в Афганистане служил. Ты даже не представляешь, что тогда
было. Особенно когда нам в июне восемьдесят третьего нужно было
высоту удержать до прохода танковой колонны. Нам душманы всё
снабжение отрезали, пускай артиллерия и помогала, чем могла. Нас
было-то восемьдесят пацанов, многие из которых даже не стреляли ни
разу в жизни. Сколько раз нас пытались выбить, ты даже не
представляешь. Нам держаться надо было всего три дня, так за это
время восемнадцать раз высоту боевики штурмовали!
- Ого! – Не удержался я от удивлённого возгласа. Действительно,
нам далеко до такого мужества, которым обладали державшие высоту
бойцы
- То-то и оно. – Грустно покивал старик, а по лицу его
покатилась слеза, которую он тут же быстро смахнул и постарался
принять свой прежний невозмутимый вид. – Нас осталось четверо, а
семьдесят шесть ребят так и остались на той высоте. Когда танки с
подкреплением подошли, да ещё и Ми24 прислали, только тогда духи и
отступили. А накрошили мы три сотни боевиков!
- Вы – герой! – Уверенно сказал я. Кстати, если всмотреться, то
Василию Филипповичу всего лишь немного за пятьдесят. Он не старик,
но седина и взгляд… даже мороз по коже от него!
- Что сказать, действительно наградили, - кивнул с грустью
ветеран, - в общем-то, у нас весь род воевал. Мой отец с дедом в
Великую Отечественную войну сражались. Дед под Кёнигсбергом
остался, а отец до Берлина дошёл и вернулся. Прадед белогвардейцем
был, благо, удалось расстрела избежать, когда красные победили. По
материнской линии кто-то даже в Отечественную войну воевал, но
этого я точно не знаю.