И, ударяя плеть теперь уже и по нам, демон погнал всех в клетку.
Я надеялся, что смогу избежать удара, но не повезло. Перед самым
входом в клетку моё плечо обожгло невероятной болью, от которой
перед глазами всё поплыло красным.
Демон-надсмотрщик нанёс вам 23 единицы урона!
Дополнительный эффект – Смирение! Вы боитесь своего хозяина
и с большей долей вероятности не рискнёте восстать против
него!
И действительно, в груди поднялось липкое ощущение страха и
отчаяния. На секунду из меня словно выдернули стальной стержень, не
дававший спине сгибаться в раболепном жесте. Всё тело ослабело,
ноги подкосились, и только подставленное плечо афганца не дало мне
упасть. Но вот эта секунда закончилась, а во мне забурлила
проклинаемая мной всю жизнь ярость, оказавшаяся спасительной.
- Тварь! – Зашипев сквозь зубы ругательства, я рванулся было на
гадко ухмыляющегося демона, с презрением бьющего плетью отставших
пленников, но Василий Филиппович крепкой хваткой удержал меня.
- Не пыли, сынок, сегодня его взяла. – В голосе афганца не было
ни грамма эмоций, только сухая констатация фактов. Поначалу я
разозлился на него, ругая его смирение и трусость. Но потом,
успокоившись, понял, что старик прав. Я ничего не смогу сделать, а
лишне эмоции только точат меня изнутри.
К счастью, вскоре нам принесли и воду, и еду. Вода была мутной,
словно бы набранной в ближайшей луже, а про еду и говорить-то
стыдно. Но это было то, без чего мы все в скором времени помрём.
Поэтому я, сдерживая рвотные позывы, целиком съел свою часть еды,
навалено в одно общее ведро. Мутная вода оказалась почти
спасительным нектаром , пусть и тёплым.
- Чёрт, словно опять в плену у шахидов оказался. – Едва слышно
говорил Василий Филиппович, поедая свою долю.
Вот таким выдался мой первый день в этом проклятом мире. После
ужасного ужина мы все легли спать, благо делать больше ничего не
заставляли. Не знаю, существовала ли в этом мире ночь, но небо как
было серым и невзрачным, так таким и осталось.
Утром, если неизменную серость можно так назвать, нас подняли
ударами плети пол прутьям клетки и лёгкими ударами древком копья.
Спросонья я не сразу вспомнил, где нахожусь, поэтому после
очередного удара древком на одних рефлексах ухватился за деревяшку
и дёрнул на себя.
- Ай! – Раздался чей-то противный визг, граничащий с криком
резаной свиньи.