– Спасибо за урок, мастер, – после очередного глубокого выдоха
сказала я. – Можно я возьму клинок себе?
– Разумеется. Он ваш, госпожа, – с почтением кивнул бодрый, как
огурец, старикашка, а я подозревала, что почтение его какое-то
поддельное. – Вы можете приходить ко мне еще, как почувствуете в
себе достаточно сил.
Я забрала клинок, который мастер заботливо убрал в ножны с
длинным ремнем, и повернулась к ступеням. Эльд, сверлящий меня
изучающим взглядом, поднялся и уступил дорогу.
Подхватив подол, я отправилась наверх. Да уж, избавиться от
внимания верного стража мне явно не грозит. Я благосклонно кивнула,
мол, ладно, говори, зачем пришел.
– Рудный мастер хочет спросить вас, что решаем делать с добычей.
Рабочие сомневаются, но может, мы найдем способ их убедить
вернуться на рудник.
– Я иногда думаю, Эльд, а вот как бы поступил мой муж, как
считаешь?
Страж, похоже, счел мое упоминание мужа очередным уколом в свою
сторону, нахмурился, но все же ответил, шагая рядом со мной:
– Он бы просто заставил всех спускаться.
Почему я не удивлена? Стоило вспомнить портрет мужа...
– Вот и я думаю, что если дам поблажку – со мной перестанут
считаться. Надо оставаться твердыми и стойкими, да? Однако, если
честно, не по себе мне от этих смертей.
– Все горняки трудятся, рискуя своей жизнью, госпожа.
Я посмотрела на него искоса.
Он на меня – сверху вниз.
Мгновение затянулось, похоже, он уловил направление моих
мыслей.
– Только не говорите опять, что… – начал мой верный спутник.
– Я взяла в руки меч. Я хочу на турнир. И я больше не боюсь
Зверя – я побывала по ту сторону жизни, Эльд. Давайте все вместе
спустимся и убедимся, что проклятия не существует. Иначе я бы
умерла, не так ли? Но я жива и ждать и страдать уже устала.
Готовились к походу на рудник основательно. Эльд, как верный
телохранитель, заставил дождаться ещё одного визита лекаря и дать
себя послушать.
В этот раз мальчишка суетился ещё сильнее: тогда госпожа
герцогиня была вроде как едва жива, а этим утром уже посадила в
темницу одного наглеца. Поэтому руки у лекаря подрагивали, особенно
когда он нерешительно прислонил трубочку к моей грудной клетке.
Хорошо, этого не видит Эльд, а то разволновался бы, бедняга.
— Мне думается, вы позволяете себе слишком сильные нагрузки
после болезни. Ваша светлость.