– Идите вы! Есть еще дело.
Этой ночью Зов обрушился снова. Рейнард предчувствовал его, но
сдержать оказалось труднее, чем раньше. В темноте подбежал Малой,
присел рядом, схватив за руку. Знал, что необходимо ощутить рядом
жизнь. Хорошо, что он был немой, и никто не знал, как это
происходит на самом деле. Никто не видел, как Рейнард Зверь
мечется, словно в бреду, пытаясь обуздать неуловимое и
непреодолимое желание идти туда, куда идти невозможно.
– Я тут, – выдохнул он, приходя в чувство. – Рейнард обнаружил
себя сидящим на лежанке. Жесткое дыхание рвало горло, а перед
глазами снова мерещилась манящая бездна. – Уходи, – коротко
приказал Рейнард пацану.
Остаток ночи он провел, глядя в мягкие стены шатра и слушая вой
ветра в горах. Главное словно не сомкнуть глаза, чтобы снова не
увидеть взгляд Зверя.
Вспомнились слова Хейвуда, что у него давно не было женщин.
Рейнард перевернулся и вытянулся во весь рост. О каких женщинах тут
говорить? Он живет как дикарь, как представить себе раньше не мог.
Только редкие вылазки в города и деревни, чтобы добыть средства на
жизнь, мотание по окраинам страны. Иногда ночевки на постоялых
дворах под видом бродячего рыцаря, и те случайные связи, которые
потом не хочется вспоминать.
Но уже месяц, как в столице началась смута со смертью
короля-мятежника. И уже месяц, как у Рейнарда появилась мечта
вернуться в Нейшвиль, и вместе с ней находиться в банде стало
трудно.
Женщины… Такие, как Лиса? Кто ещё в здравом уме рискнет связать
свою жизнь с разбойником и бродягой. Лиса всегда была себе на уме.
Сегодня здесь, завтра там. Вчера льнула к нему, точно кошка,
сегодня снова сошлась с Бренном, будто напоказ. Глупая
девчонка.
Майлис пробралась к нему в одну из таких же ночей, когда ветер
как сумасшедший хлестал ветками по стенкам шатра, казалось, будто
исчадие бездны царапает плотную ткань своими когтями. А Лиса
услышала тихий рык, может, крики, пробралась внутрь, пока никого не
было рядом. Легла, прижалась всем телом, тогда такая
необходимо-живая, горячая, настоящая.
Рейнард даже не мог вспомнить, что между ними было, но утром
Лиса лежала рядом, прижималась обнаженным телом, украшенным
многочисленными татуировками, браслетами, а на ее плечах и спине
красовались знатные ссадины.
Ветер и сейчас поднялся неслабый – чертил ветвями тени, гудел в
ущелье, точно тот самый Зверь. Жаль, отец так и не рассказал про
проклятие. Может, оно его и сгубило.