9.
- Здравствуйте, - вежливо сказал прилично одетый парень, от
которого, впрочем, немного веяло знакомым амбре. – Музей Линз и
Зеркал, если не ошибаюсь?
- Ну что за день, - пробормотал сторож-кассир-бухгалтер-директор
Музея в единственном лице. – Сплошные засранцы…
- Извините?
- Да не, ничего. Это я так, по-стариковски… Чего изволите?
- Хотелось бы зеркала посмотреть, - застенчиво сказал парень и
заплакал. Реально, из глаз покатились крупные обильные слезы. Но
лицо выражало надежду и предвкушение удовольствия.
- Ну чаго, чаго ты, - смутился дед. – Ну не надо, не надо, не
плачь… Понимаю, тяжкие времена у тебя… Да кому щас легко… Это не
причина, не причина это…
Плакал парень не просто так.
Запертая в потаенных уголках мозга душа кокаиниста наблюдала
будто со стороны за действиями своего тела. Душе было плохо, а
разуму страшно. Недавно они видели и ощущали страшное.
Над еще только приходящим в сознание кокаинистом склонился
мертвец. Да, теперь он со всей очевидностью осознал, тот кого он на
пике эйфории принял за пушера Тряму, был мертв. Неподвижное лицо,
ледяные пальцы, мертвые глаза…
Уже синие губы что-то скрипуче прошептали и впились холодным
жутким поцелуем в рот наркомана. В следующее мгновение, тело Трямы
неопрятной грудой свалилось на землю, а парень, имя которого Риммон
так и не узнал, почувствовал, что не может пошевелиться. Будто он
отсидел все тело. Но тело встало само, вылезло из машины и запихало
почти окоченевшего Тряму в багажник. Пошарило по карманам, вынуло
бумажник, убедилось, что в нем есть какие-то деньги и пошло к
старому облезлому дому с черепичной крышей.
Запертый сам в себе парень бесился и плакал, умолял и угрожал,
клялся завязать с наркотой и сходил с ума от ужаса. Но все его
потуги разбивались о черную стену чужой воли. Он мог только видеть,
но совершенно ничего не мог сделать. Даже скосить глаза не мог, и
приходилось смотреть туда, куда смотрит нынешний хозяин тела.
Только при разговоре со странным дедом, наездник слегка отпустил
вожжи. Видимо, подталкивал деда ментально к нужному решению, и
плененная душа выплеснула накопившийся страх слезами.
Получив заветный билетик даром, тело целеустремленно протопало в
музей. Оно совершенно точно знало, куда нужно идти.
Не задерживаясь в первых трех абсолютно безлюдных комнатах,
открыло неприметную дверцу и вошло в небольшую кладовку.
Поднатужившись, сдвинуло несколько пустых зеркальных рам в сторону.
За ними оказалась еще одна дверца. А внутри… Груда мусора и всякого
хлама, а вы думали? Сломанные швабры, худые жестяные ведра, ветошь,
и такие засохшие бруски воска, что ими брезговали даже мыши.