В начале сентября к нам в Петергоф на санитарной машине приехал отец, чтобы увезти нас в Ленинград и быть спокойным за нашу судьбу. Он должен был улететь в командировку в Мурманск. Но маму не отпустили с работы. По законам военного времени самовольный уход с рабочего места, особенно врача, сурово карался. Мы с сестрой, не желая оставлять мать одну в это опасное время, тоже отказались уезжать.
В больнице было много раненых красноармейцев. Мы были абсолютно уверены, что обязательно приедет какой-то транспорт и все раненые и медперсонал будут увезены в безопасное место. Иначе быть не могло.
Вечером мы с папой вышли на улицу. Стояли, прислушиваясь к шуму немецких самолетов, летящих бомбить Ленинград. С тревогой всматривались в зарево пожарищ, приближавшихся к Петергофу. Отец сказал: «Все равно победа будет за нами. А сейчас немцев заманивают». Рано утром мать наскоро упаковала самые необходимые вещи и отдала их отцу, чтобы он оставил их у своей мамы в Ленинграде. А мы с сестрой, стараясь успокоить взволнованного отца, еще шутили, что нам налегке будет легче убегать от немцев. Отец обнял нас, поцеловал и уехал…
Нас перевели на казарменное положение. Мы стали жить в больнице. Дверь нашей палаты выходила в палату с больными. Среди больных было много раненых молодых красноармейцев. Все было готово к эвакуации. Ждали приезда транспорта.
Вечерами регулярно продолжались налеты немецких самолетов на Ленинград. Фронт все ближе и ближе подходил к нам. В начале войны была введена карточная система выдачи продуктов населению, но продуктов в магазинах уже не было. Вместо сахара мы выкупили по карточкам 2 плитки шоколада, больше ничего нам не досталось. А мы все ждем, что за нами приедут и увезут в безопасное место. Ждем, а снаряды рвутся все ближе. В городе начались пожары. Рядом с больницей загорелся двухэтажный деревянный дом. Все полыхало ярким огнем. Охваченные пламенем, развевались на втором этаже тюлевые занавески на окнах. По-видимому, в комнате стояло пианино: слышался звон обрывающихся струн и шумный звук от падающих на клавиши картин со стен. Это было видно. Квартира была хорошо и красиво обставлена. Много картин висело на стенах, и вот все это поглощалось огненным вихрем. Звук горящего дома напоминал жарку пирожков в подсолнечном масле… Это был первый пожар, который я увидела так близко.