А папа должен был в это время лететь в командировку в район Мурманска. Самолет, на котором он летел, был подбит.
…Под самолетом плещутся волны Белого моря. Самолет теряет высоту…
Совершенно случайно заметили маленький островок. Только благодаря мастерству летчика, подбитый самолет дотянул до островка и все остались живы. Но рация была разбита, радиосвязь восстановить не удалось. Несколько дней прожили на этом островке. Спасли ягоды и грибы. И совершенно случайно их обнаружили рыбаки. С большими трудностями удалось экипажу добраться до Мурманска. А мать отца уже получила известие о том, что он пропал без вести. Да и все семьи членов экипажа получили эти печальные сообщения. Велико было счастье матери, увидевшей своего сына живым и здоровым. Когда отец добрался до Москвы, там шла полным ходом эвакуация Института усовершенствования врачей и 2-го медицинского института в Омск. В течение двух месяцев отец читал лекции и проводил практические занятия со студентами в Омске. Но больше оставаться в тылу он не мог, чувствовал, что в это трудное для страны время не имеет на это морального права. Он возвратился в Москву. Часто вылетал в авиационные полки, инспектируя состояние летчиков, условия их отдыха, питания. Анализировал ранения летчиков, определяя, таким образом, уязвимые места рабочего места летчика в самолете. По его рекомендациям сиденье летчика было усилено броней. Его очень тревожила наша судьба. Всю войну он каким-то образом, через партизан знал наше местонахождение. Сразу же после успешного наступления наших войск на Ленинградском фронте он на санитарной машине помчался разыскивать нас. Он верил, что найдет нас. Приехав в Хатыницы, узнал, что нас арестовали и погнали в общем потоке отступающих войск по дороге на запад. Местные жители, знавшие нас, уверяли его, что мы обязательно убежим, вырвемся из-под ареста и любыми путями останемся в России. Так он ехал по разбитой дороге, забитой брошенной техникой, телами убитых людей. Выходил из машины и всматривался в лица убитых. Он искал нас. Его охватывало отчаяние, но он продолжал свой путь. Дорога привела его в Кингисепп. Еще догорали дома… Он думал, удастся ли нам зацепиться в Кингисеппе или нас погонят все дальше и дальше? Кингисепп был последней надеждой. Дальше ехать было нельзя: там шли упорные бои. Он искал больницу как наше последнее прибежище. Что-то вело его туда. Опять судьба. И вот мы вместе. Отец не скрывал своих слез…