Чтобы быстрее попасть в училище, надо было выйти одной остановкой раньше, но можно выйти и на конечной и, сделав крюк, пройтись рядом с лесом, я так и делал потом, но сейчас я испытывал совсем другие чувства, особенные: все как-то изменилось в мире, это была уже не прогулка, это были уже не рассказы о людях, а сами люди и сам я, весь в тревожном ожидании своей участи, судьбы.
Повезет или не повезет?
– Вот это он, – представил меня Миша замдиректору, когда мы поднялись на второй этаж небольшого невзрачного с виду здания в ряду таких же собратьев по улице.
– Документы есть? – спросил Иван Иванович, так звали замдиректора, высокого худощавого мужчину средних лет с широким лицом, немного суженными глазами и какой-то маленькой, хитроватой улыбкой под маленькими, аккуратно подстриженными усиками.
– Есть!
– Хорошо, хорошо… что он мужчина, – говорил он, в основном обращаясь к Мише.
– Я его знаю довольно-таки основательно, не подведет, крепкий парень.
– Самое главное, чтобы они на уроке сидели тихо. Пекарский не мог держать дисциплину.
– Но он был знающий, интересный человек, милейший человек. Вы помните Виталия Терентьевича, если бы Пекарскому его характер.
– Постараюсь, – сказал я, помня наставления Миши: «Соглашайся на все, а там видно будет».
Зам дал анкету.
Миша отвел меня в класс, небольшую темноватую комнату со столом, черной доской и такими же партами. Эта убогая обстановка как-то угнетающе подействовала на меня, но мысль, что меня берут, наполнила меня радостными чувствами, которые скрашивали эту убогую обстановку, на глазах расцвечивая ее в радужные тона, существующие только в человеке.
Я радовался несмотря ни на что. Не может быть?
Если бы меня спросили, хотел ли я стать учителем, я не знал бы, что ответить.
Просто я радовался тому, что я устраиваюсь на работу преподавателем эстетики и смогу заниматься тем, что любил. Может быть, я мечтал об аспирантуре: и да и нет.
– Миша, не уходи.
– Чудак-человек, ты не дрейфь, все хорошо.
– Спасибо, Мишенька, но все равно не уходи.
Меня ожидала новая жизнь, неизвестная. Я всего боялся, я заметил, что в любых обстоятельствах я обращался к Мише, создавшем в такой же степени эту новую для меня жизнь, как и я.
Без Миши ни на шаг. Да, это было так, он, подобно Вергилию, вел меня по кругам жизни.