– Ты? – удивился монах,
владеющий святой магией.
– Я, – покорно согласился я
с ним, прислушиваясь к татуировке на щеке. Она недовольства не
выказывала. Хотя не может же богиня или кто там от ее ведома
жрецами командует мониторить их постоянно. – А разве подобное
запрещено?
– Нет, – покачал головой
церковник. – Но просто… просто… бессмысленно! Ни один святой
никогда не снизойдет до неверующего, тем более если он слуга
пыжащейся стать на одну ступень с истинным богом демоницы!
– Как знать, – пожал
плечами я. – Один раз сработало. И потом… А ладно, лучше
промолчу. Время нас рассудит.
– О да. – Странно, но монах
вдруг успокоился. Наверно, решил, будто бы мне пришлось косвенно
признать превосходство его покровителя над владычицей морей. –
Икон святого Феона у нас нет… Мне кажется, их вообще не
существует.
– Портрет я как-то видел, –
решил добавить я, заметив впереди площадку, откуда вчера едва ушел,
и рефлекторно замедляя шаг.
– Вперед, – подтолкнул меня
в спину церковник, никогда не расстающийся с плетью. Кажется, он
остался разочарован результатом. Если бы шрамы не успели зажить, то
сейчас раны быстро бы передали в голову непередаваемые ощущения от
лишнего раздражителя. – Простое изображение – это совсем
не то. Но молитву, обращенную к святым, достойным стать верными
помощниками и слугами Отца Времен, мы тебе, конечно, подскажем.
Это, в конце-то концов, наш долг.
Едва руки легли на уже знакомые
отметины в стене, как магия опять как будто испарилась, а зубы
сцепились намертво. Помогло. Во всяком случае, ни разу так и не
закричал. А громкое шипение не считается. Хотя, если бы по нему
проводились конкурсы, то занял бы первое место, далеко оставив всех
гадюк, вместе взятых и в пучок связанных. Пока я приходил в себя,
шатаясь от пережитого, священник, скручивающий плеть и убирающий ее
за пояс, быстро протараторил себе под нос какую-то невразумительную
абракадабру в темпе, больше достойном профессионального рассказчика
скороговорок. Ускорился, паразит. Видно, уж такую-то малость ему
позволяет сотворить священный круг, висящий на шее. Или просто
напарник помог.
– Запомнил? – осведомился
он и, не дожидаясь моей реакции, пускай и отрицательной, сам себе
ответил: – Нет? Ну, так и думал. Староимперский – очень
сложный язык. Увы, но сегодня больше с тобой возиться недосуг. Но
если ты еще раз провинишься, то, конечно, урок будет повторен.
Молиться, кстати, можно прямо там, где землю долбить будешь. Пусть
храма еще нет, но его фундамент – тоже место подходящее. В
древности там, кстати, имели привычку самых поганых работников и
замуровывать.