– И да возлюби все демоны разом
и по очереди этих двух святых укурков, когда они в Ледяном Провале
появятся, а они появятся, ибо я их туда лично затолкаю, –
закончила она минут через шесть или семь. – Эх, хорошо-то
как!
– Кажется, понимаю, почему на
вас заклятие немоты наложили, – пробормотал я, машинально
проверяя, на месте ли остались мои глаза. Против ожиданий, посереди
лба их не обнаружилось. Странно. Был готов поклясться, что они едва
ли не к затылку уползли. – А тогда, с раной в животе, вы вели
себя куда более тихо. И на измененного магией человека ну совсем не
походили.
– Контузия и камуфляж! –
отрезала столетняя магическая мутантка, без спроса наливая себе
вина из стоящей рядом с центурионом бутылки. – Знакомы тебе
такие слова? И вообще, называй вещи своими именами. Чудовище я и
есть чудовище. Раньше была страшно симпатичной, теперь просто
страшная. Но завязать в узел штук двадцать олухов в легионерской
броне все равно смогу. С магом оно, конечно, сложнее будет, но
справимся, особенно если не одна буду… Так, где этот древолюб? Он
мне срочно нужен! Закладки кое-какие надо сделать на всякий случай,
если еще какую пакость, кроме заявленной, подложат. Будет себя
хорошо вести, дам зад пощупать, на который он пятьдесят лет назад
любовался, слюнями захлебываясь. Благо, это у меня единственное
место, где чирьи почему-то не лезут. А если совсем хорошо –
еще и морду свою гнилую спрячу.
– Надо срочно узнать, какое
заклинание из раздела святой магии было использовано
монахами, – решил я, слушая, как обретшая дар речи моложавая и
боевая старушка сыплет приказами и распоряжениями, отдаваемыми в
форме, от которой центурион краснел, словно юная школьница, по
ошибке попавшая в мужской туалет. – И доступно ли оно жрецам
морской богини. А то ведь если со стыда и не сгорю, так пламенным
сиянием ушей буду себя выдавать не хуже, чем маяк безлунной
ночью!