- Слушай, Ардашир, ты мне что,
предлагаешь пять лет кино смотреть?
- Если ты говоришь о просмотре
визуального ряда со стороны, то нет. Это для студентов. Есть
продукты для узких специалистов по эпохе. С полным погружением.
- Это как? – удивленно спросил
Макс.
- А так! Специалист, чтобы эпоху
понять, в искусственную реальность погружается.
- А по времени это сколько занимает?
– Максу стало интересно.
- Ровно столько же, сколько и там.
День, значит день. Месяц, значит месяц, - пояснил Ардашир.
- А год – это год? - донельзя
изумился Макс.
- Таких длинных фильмов у нас нет.
Обычно месяц-два. Для тебя это выход. Времени все равно много, хоть
с пользой его проведешь. Увидишь мир, который сам и создал. Только
действовать там сможешь с минимальными отклонениями. Любое
действие, нетипичное для данного персонажа или обычаев того
периода, совершить будет невозможно. И конечный результат тоже
останется прежним. Это внесено, чтобы историк мог лучше эпоху
понять, ошибки кое-какие сделать, а не только созерцать. Очень
полезный опыт.
- А ощущения какие-нибудь будут?
- Обижаешь, в полном объеме. Так что
попадать на пытку категорически не рекомендую.
- А что, и такое было? - выпучил
глаза Макс.
- Конечно, - удивился князь. – У нас
один аспирант на кол угодил, так отчислился потом. Ну ее, говорит,
эту историю. Так что, ты поаккуратней там.
- Когда приступаем? – деловито
поинтересовался Макс.
- Завтра утром, чего тянуть-то?
Год 1056 от основания.
Великая степь. Южный Урал. Баламир.
Баламир, вождь гуннов, вел своих
всадников на запад. Триста лет назад великие шаньюи Хунну потерпели
поражение от коалиции китайских князей и младших родичей-тюрков.
Великий некогда народ проиграл, а его царство распалось. Кто-то
стал служить ханьцам и цзиньцам, кто-то забился в неудобья или стал
пасти своих коней на старых землях, смешиваясь от бессилия с
бывшими данниками. Племя же предков Баламира ушло на запад, благо
Великая степь бескрайня. Отважным воинам незачем унижаться перед
теми, от кого еще недавно получал рулоны шелка и покорных принцесс
в жены, нежных и утонченных, как садовый цветок.
Хунну шли на запад уже сотни лет,
меняя кочевье за кочевьем, и вбирали в себя по дороге все новые и
новые племена. Кто-то приходил сам, со словами дружбы, и воины
брали себе там жен, отдав положенные подарки семьям. Кого-то
сгоняли с отцовских пастбищ силой, и жен брали тоже силой, вырезав
братьев и отцов. В любом случае, до гор южного Урала и левобережья
Волги дошли совсем не те люди, что бились с народом Хуася и
тюрками. Они говорили на другом языке, они начали бинтовать черепа
детям благородных отцов, и даже название их стало Гунны вместо
Хунну. Они переняли у своих соседей все, что было полезно для
войны. Только огненные палки, что были у князей Согдианы, Хорезма и
Дахестана (Туркмения), они перенять не смогли. Крутили, вертели в
руках. Вроде бы понятно все. Трубка, кремень, искра и какой-то
порошок, который выталкивал круглую пулю. Но вот все вместе не
получалось никак. Кузнецы разводили руками и отказывались делать
что-то подобное. Старики сказали, что это духи предков не велят им
брать в руки оружие демонов. Предки лучниками были, и воины
Баламира тоже воевали, сражая врага стрелами и копьями. Воины
гуннов обязательно наведаются в долины Окса и Яксарта (знакомые нам
как Амударья и Сырдарья), где население, подобное баранам,
обрабатывало свои наделы, сгибая спину перед князьями -
Ахеменидами. О богатствах их столицы – Мараканды, ходили легенды.
Империя, расколовшаяся на куски, уже не была так страшна, как
раньше. Император Тукульти-Нинурта пятый, ассириец родом, что сидел
в далекой столице, сам с трудом оборонял свои земли от хищных
безземельных княжичей из Великих Семей. Ему было не до далеких
окраин, где князья-персы давно уже стали полновластными
властителями. И если бы не засуха, что гнала на запад его племя,
Баламир уже давно превратил бы те земли в пепел. И никакие огненные
палки не помогли бы их защитникам.