Они шли к Волге. Там, как доложили
разведчики, трава была отменная, а кочевые племена – разрозненные.
От предгорий Кавказа до дельты великой реки, кочевали остатки
саков, массагетов, и их родственники – булгары, сарматы, аланы и
языги. Все они перемешивались на этих землях столетиями, пытаясь
атаковать неприступную Заратуштрию, мечтая о богатствах огромного,
нетронутого до сих пор города. Заратуштрия стояла незыблемо, как
горы Памира, а потрепанным всадникам приходилось в очередной раз
грабить вассалов князя Ардашира - Дакию, и словен- антов, у которых
и взять то было нечего. Впрочем, анты тоже приспособились к
беспокойным соседям, и прижались вплотную к Великому Лесу, где
растворялись в случае опасности вместе со своей скотиной. Конники
не шли в густые заросли, где из-за каждого куста мог вылететь
дротик, зазубренный костяной наконечник которого обламывался в ране
и выгнивал потом месяцами. Хитрые и подлые анты незатейливо втыкали
его сначала в конский навоз, и гордый воин мог попросту умереть,
изогнувшись дугой и сломав при этом позвоночник. Кочевники не
знали, что в Империи эта болезнь называется столбняк, и лекарства
от нее нет даже там. Они думали, что это анты насылают на них
лесных духов, и лезть в дебри отказывались наотрез.
Баламир оглянулся, осматривая
растянувшиеся на многие тысячи шагов вереницы кибиток на
двухколесных арбах. Он вытянул руку вперед, показывая путь, и с
удивлением уставился на нее. Рука как рука, что он, собственную
руку не видел? Но как-то непривычно, словно и не его она. Украдкой
пощупал голову. Да, и вытянутая яйцом голова с приплюснутым лбом
тоже кажется чужой. Это солнце, перегрелся, нужно выпить вечером и
опробовать новую наложницу, что прислало племя кутигуров. Устал,
видимо.
***
Через месяц. Мараканда,
Согдиана. ( в нашей реальности – Самарканд, Узбекистан).
Касандан.
Согдиана была прекрасна, когда нежная
зелень садов сменялась их бурным цветением. Аромат, витавший в
воздухе, проникал даже сюда, на террасу, где ужинала княжеская
чета. Князь Мардоний и княгиня Касандан жили душа в душу, как
обычно и бывает, когда вопросы брака решают не два влюбленных
идиота, а умные серьезные люди, любящие своих отпрысков. В браке
родилось четверо детей, двое из которых были за тем же столом.
Князь был в белой шелковой рубахе, а княгиня - в длинном шелковом
же платье, закрытом до горла. Новомодные веяния из Ниневии, где
наряды частично обнажали грудь, сюда еще не проникли. Младшая дочь
должна была вскоре отбыть в Школу Благородных Девиц в далекой
столице, но ехать туда категорически не желала, и это было
проблемой для княжеской четы. Ей уже десять, и ближайшие пять лет
она, как наследница одной из знатнейших семей Империи, должна была
провести в этом закрытом заведении. Там их нещадно шлифовали
классные дамы, которые действовали в полном соответствии с заветами
первой директрисы Ясмин, что была сестрой самого Ахемена первого,
далекого предка князя. Главой школы всегда назначали кого-то из
родственниц Императора, и они обладали просто чудовищным влиянием.
Ну кто в здравом уме будет ссориться с дамой, от которой зависит
будущее твоей дочери или внучки?