На Томочкин голос и вопрос, головы-тени остальных артистов бригады тревожно повернулись назад, вглубь автобуса. Там, от третьего ряда сидений, битком заполняя оставшееся пространство автобуса, размещен наш концертный скарб.
– Нет… хорошо уложено, я смотрел. – Это, сквозь дрёму, успокаивая, бурчит Гизо. Наш солист и худрук. Он, как и мы все, в бесформенной меховой шапке, огромном тулупе, и больших валенках. Лицо в темноте чёрное, только блеск глаз.
Головы-тени успокоено прячутся в широких воротах своих тулупов, и Томочкина.
«Зыыыу-зыыы-зыыыууу…», зудит двигатель, пляшет сноп света фар перед носом автобуса.
Сейчас мы «чешем» – чешем, это производное от существительного чёс, а «чёс» – это беспрерывные концерты. Концерты где угодно, во всевозможных клубах и любых концертных площадках с целью заработать большее количество «палок». А палка – это суммарное выражение концертной ставки, помноженное на их количество за месяц, потом за три, пять… и далее, у кого сколько. Вот, как у нас сейчас. Два концерта в день. Пятьдесят – пятьдесят два концерта в месяц. Сто пятьдесят шесть за три месяца, двести пятьдесят – шестьдесят за пять. А если всё это умножить – а это обязательно нужно сделать, в этом и смысл! – на одиннадцать рублей – такова моя концертная тарификационная ставка, получится мой заработок. Вроде не плохо. Но если вычесть, что мы съели за пять месяцев в виде аванса, сминусовать некоторые разные подарки, приобретённые нами загодя и на потом, нервы, трудности, моральные и физические неудобства, оторванность от дома и семьи, какие-то там бухгалтерские вычеты-налоги. Останется с гулькин… Ну может, и не с гулькин, как говорится, может чуть и больше, но все равно, эти деньги будут крохами, а не заработком.
Мы сейчас в Читинской области. Где – я не знаю, мы давно уже этим не интересуемся, нам всё равно. Было время, в начале поездки, мы с интересом и любопытством встречали каждый город, каждый посёлок, каждую деревушку… Прилипнув носами к стёклам автобуса или поезда, восторженно радовались новой, чужой, наверное, интересной жизни. Какая она славная, какая она своеобразная… «Вон, смотрите, лошадь телегу катит, и мужик в шляпе!.. Как интересно!» Пугая водителя, бросались в ту сторону, словно байдарку на воде опасно раскачивали автобус, разглядывали, оценивали увиденное, словно восторженные дикари. «А вон-вон, смотрите-смотрите…»