Ближе к выходу чётче заработала моя сигнальная сеть. Удалось обойти ближнюю засаду. Повезло, что немного их. Дальше нельзя, начали волноваться, что-то почуяли, засуетились, головами закрутили. Замер, стою на месте, глаза так и держу зажмуренными, полностью на своей сетке сосредоточился. Как будто серый дым клубится передо мной и в нём чёрными пятнами выделяются мои враги. Первый раз такое увидел, от страха, наверное, способности усилились. Сам усмехнулся своим мыслям. Тут впереди непонятно что, а я радуюсь новым появившимся возможностям. Вроде успокоились, перестали вибрировать. Малюсенький шажок вперёд, ещё один. Перед проломом один караулит. И на улице ждут. Пара у самого пролома замерла. Нет выхода. И сдаваться нельзя. Отчаяние придало злости. Жаркая волна адреналина разом вытопила ледяной холод, выпрямила спину, ударила в голову, отбросила все мысли, заставила действовать. И плевать, что вот так ни разу не сталкивался со своими врагами вплотную, что доселе ещё ни у кого не отбирал эту грешную жизнь. Те бандосы не в счёт, их я не своими руками прикончил. Только одно чётко сидело в голове и вскипевшая ярость усилила это чувство. Желание выжить! Или я, или меня, третьего не дано! Вся прожитая короткая жизнь этому учила.
Чёрное пятно рядом, отпускаю ящик с инструментом, в длинном выпаде резко тянусь вперёд, навалившийся на плечи рюкзак придаёт дополнительное ускорение. Железо в моей руке почти без сопротивления входит под рёбра ближайшему. Мерзкий хруст разрезаемой шкуры, пронзительный захлёбывающийся вопль, тут же сменившийся глухим бульканьем, и завалившееся на бок тело соскальзывает с клинка, сабля освобождается от тянущей вниз непомерной тяжести. Тут же опираюсь на неё, чтобы удержать равновесие и остаться на ногах. Выпрямляюсь с трудом, еле-еле пересиливая давящий вниз и вперёд объёмный груз за спиной. В уши врываются звуки глухого топота сбоку – из глубины трюма все двуногие хищники рванулись к проёму. Нос забило вонью немытого тела под ногами. Даже головой потряс от навалившихся чувств. Свет на мгновение заслонили два одновременно протиснувшихся с улицы тела, сбоку крест-накрест полосую ближайшее и, пригибаясь, зажигаю светляк. В набегающих из глубины бомжей, сверкающих широко распахнутыми глазищами, пускаю свой самый сильный поток пламени и следом второй, чуть в сторону, в другое тело. Порубленный у проёма враг остался на ногах и теперь медленно разворачивается ко мне, сжимая в руках что-то острое. Или мне кажется, что медленно. Плавно поднимаю руку, с размаху бью его саблей куда-то в шею или плечо. Из глубины раздаётся дикий оглушающий вой, краем глаза вижу, как яркое пламя вспыхивает на трухлявой одёжке сгорающих заживо людей. Всё замирает, кроме горящих в страшных корчах фигур. С усилием отвожу взгляд в сторону, подхватываю свой ящик и делаю шаг к выходу, отталкивая изо всех сил заваливающееся на второго бомжа тело и этим сбивая с ног обоих, задерживаюсь на мгновение, пытаясь протиснуться вместе со всеми своими вещами в узкий лаз, поднимаю ногу, чтобы шагнуть на улицу, как слышу за спиной облегчённый вздох уставшего корабля, и он резко схлопывается под навалившейся сверху многотонной массой слежавшихся судов и разнообразного хлама. А меня тугой воздушной волной, словно пробку из бутылки, выкидывает из узкого пролома. Пальцы не выдерживают и разжимаются, выпуская резко потяжелевший ящик с инструментом. Вижу внизу пустую тропу, пролетающую подо мной узкую палубу и влетаю в панорамное разбитое окно какой-то очередной развалюхи. Тяжёлый рюкзак тянет вперёд, с треском шмякаюсь обо что-то, дыхание перехватывает, в грудь больно врезается проигрыватель. Падаю лицом вниз, что-то хрустит. На последних остатках сознания пытаюсь перевернуться на спину, рюкзак не даёт, остаюсь на боку. Глаза заливает кровь из разбитого носа, с хрипом удаётся втянуть ртом живительный воздух, глотая солёную кашу, и замереть от накатившей слабости. На этом всё, голову закружило стремительным водоворотом, ласковая спасительная темнота окутывает сознание, прогоняя резкую боль…