– Тут написано, что их нашли привязанных у дороги. Представляешь, какой это для них стресс!
– А для второй это не стресс? – недоверчиво спросил папа.
– Значит, у нее другой характер, – отрезала мама. – Сразу ведь видно.
– Ладно, – обреченно вздохнул папа и поднял руки. – Возьмем их на прогулку, но прежде обязательно…
Оглушительное ликование детей не дало бедному папе договорить. Никуся мгновенно забыл про свою праведную обиду и суливших уважение ротвейлеров и бросился к вольеру рассматривать нас, а визжавшая Сашка повисла на папиной ноге. Даже мама, как маленькая девочка, подпрыгнула, захлопала в ладоши, подскочила к вожаку стаи, чтобы чмокнуть его в колючую щеку. От таких бурных эмоций папа засмущался.
– Я еще ничего определенного не сказал! – закатил он глаза, отодвинул от себя маму и стряс с ноги Сашку.
Во мне же зародилась столь яркая, полыхающая надежда, что я случайно описалась прямо где стояла. Когда я заметила этот ужас, я готова была добровольно отправиться к ротвейлерам на съедение. Сеструха посмотрела на меня круглыми от удивления и порицания глазами. За то время, которое мы провели в приюте, мы действительно привыкли справлять свою нужду где попало. А попадало практически всегда в вольер. Поначалу нам было дико стыдно перед друг другом и самими собой, но обстоятельства вынуждали плюнуть на всякий этикет. При посетителях же мы по общей договоренности никогда не позволяли себе такого разнузданного поведения. Осуждение моей сестры было полностью оправданно. Чтобы скрыть свой позор, я плотно прижалась задом к мокрой лужице, надеясь на то, что она не растечется уж очень заметно.
Но мои старания оказались тщетными.
– Та-а-ак, – протянул папа, сунув руки в карманы. – А это еще что такое? Они ведь вроде уже не щенки.
– Насрали, что ли? – бодро поинтересовался наконец-таки подоспевший работник приюта и заглянул в наш вольер.
От такого грубого выражения все мое приподнятое настроение мигом испарилось. Думаю, что этот момент вполне мог бы быть самым ужасным в моей жизни. Даже ужаснее того, когда я осознала, что прежний наш хозяин уже больше за нами не вернется (тьфу, снова я про это вспоминаю). Я была уверена, что я сама, совершенно самостоятельно навсегда разрушила все наши надежды на теплый диван перед телевизором.
Но свершилось чудо. Вместо того чтобы презрительно наморщить нос и отправиться восвояси, мама просто пожала плечами под своим дивным платьицем с птичками и сказала: