Внутри я обнаружил записку: «Дорогой Ганс Бауэр, согласны ли Вы отказаться от веры в Бога, от всего, что знаете о религии, за 1 000 000 долларов? С уважением, Ваш Д.» Я перечитал записку. Что за ерунда? Скомканная бумажка полетела в мусорную корзину, и я тут же забыл о ней. Весь остаток дня я сидел в кресле, пил кофе и читал мифы и легенды Древней Греции.
Для меня было важно каждый день читать свежий выпуск своей газеты, даже когда я знал ее материалы наизусть. Поэтому, накинув пальто, я спустился со своего второго этажа и вышел на улицу. Через пару кварталов был маленький газетный киоск. Я подошел к нему и увидел знакомый логотип на одной из верхних полок. Быстро расплатившись, я зашагал обратно, но тут услышал скулеж бездомного:
– Утренняя газета должна быть свежей! – сказал он.
– Иначе никак! – ответил я незнакомцу.
Впереди у меня был последний день отпуска, и я не хотел провести его в четырех стенах, так что после завтрака отправился на прогулку в парк. И вот там-то, когда я бродил по аллеям, на память пришло вчерашнее письмо. Да уж, его автор, некий Д., предлагал мне деньги, но не додумался оставить для правдоподобности свой адрес, и эта нелепая ошибка полностью убила весь смысл насмешки. Зачем писать письма без обратного адреса? В этом же совсем нет смысла: вы никогда не узнаете, как получатель отреагировал на сообщение – вы можете только представлять себе это. А реакция моя была простой. Я испытал боль, ведь в Бога я верю всю свою сознательную жизнь. А может быть, в этом и была настоящая цель послания – просто причинить мне боль? Мне не стоит удивляться: люди – единственные существа, способные причинять боль другим совсем без повода, в этом и состоит наше существенное отличие от животных. Но даже если повод существует, мстить таким способом за обиды низко и недостойно. И вдруг мне стало интересно: кто именно отправил письмо?
У меня были некоторые догадки на этот счет. Вероятнее всего, Д. – это кто-то из моего близкого окружения. Друзей у меня нет – только коллеги и знакомые по вере. И если во второй категории людей я уверен, то вот относительно первой у меня есть опасения. Отправить письмо мог любой работник газеты, но только половина людей, с которыми я работал, хоть раз были у меня дома и знали, где я живу. Из этого числа надо исключить всех трусов, ведь только смелый человек отважится шутить над своим непосредственным начальником. Хотя, с другой стороны, автор может быть вовсе не смелым, а подлым человеком или мерзким завистником. Н-да, анализ не помогал: подозреваемых оставалось слишком много.