Мы ещё несколько раз встречались. Перед моей выпиской он мне говорит:
– Дни мои сочтены. Ты, наверное, знаешь. Мне предлагали операцию сделать в Трускавце, но я тогда отказался. А сейчас, когда я встретил тебя, дал согласие. Иду на операцию и надеюсь, что буду ещё жить.
Мы переписывались, когда он уехал в Трускавец. Помнишь ту обстановку? Разница в возрасте, к тому же – его положение. Он придумал код, и только я могла расшифровать его строки.
Последнее письмо заканчивалось так: «Своею любовью тебя заклинаю – будь счастлива»!
С шести лет Люся занималась в балетной школе при оперном театре. Была одной из самых лучших учениц. В те времена по всему Советскому Союзу проводились отборы талантливых детей для обучения искусству. Конечно, каждая девочка мечтала танцевать на сцене Большого театра.
Каково же было удивление Люси, когда в один из дней друзья её спросили:
– А ты почему не была на отборочном конкурсе в школу Большого?
Люся ничего не знала – ей не сообщили. Представьте себе, девочку в тринадцать лет так обидеть! Другая бы поплакала, да и смирилась с судьбой. Но не Люся. Она взяла с собой подругу, ушастенькую, но талантливую Розу и пошла вместе с ней в министерство культуры, заявив секретарше, что хочет говорить с министром. Ей ответили, что, мол, министр занят, но может принять его заместитель.
Люся согласилась и рассказала замминистра, что произошло. Он не стал глубоко вникать и направил девчонок в отдел кадров с просьбой разобраться.
Заведующая отделом кадров их внимательно выслушала, позвонила куда и кому следует, а девочкам сказала, чтобы собирались в Москву. В столице из двух десятков претендентов из Душанбе отобрали только шестерых, в том числе Люсю и её подругу.
Дальше были шесть лет учёбы балетному искусству. Люция не скрывает: девочки были полуголодными, а работали много. Занятия были жесткими, изнурительными. Она обучалась у Зинаиды Евтиховой, в потом попала в класс Софьи Николаевны Головкиной, великой балерины и прекрасного педагога.
Конец ознакомительного фрагмента.