Напротив, в полуразвалившемся особняке с вавилонскими каскадами жил Большой Хези. Дом построил его папа – владелец такого же дворца, но в Багдаде. Хези сдавал квартиры за символические деньги, и требовал от жильцов – всех, кто влип – любви, а также регулярно выходить на физзарядку, молитву и субботники. Жильцы его ненавидели и втихаря мечтали о революции. По утрам Большой Хези вываливался на балкон и орал: «Слушай, Израиль! Мэрия Тель-Авива – воры и бляди!» – потому что денег на этот коммунизм не давали.
А когда я выходила в ночную смену – то еще удовольствие, кто понимает – этот сверкающий, шумный даже в шаббат город принимал меня в свои объятия как добрая мама. Нет, скорее, как ласковый, загорелый и нахальный моряк дальнего плавания. Мне становилось тепло, уютно и хотелось идти, не останавливаясь. И я шла, и замечала по дороге, что на углу Дизенгофф и Гордон открыли новое кафе – примерно двадцать восьмое по счету на этом углу. Слава те господи, будет наконец, где перекусить!
Потом жилье подорожало, и пришлось взять шутафа5. Его звали Сергей, и будь он тараканом, я бы сказала, что это очень правильный таракан – не высовывался, когда я дома, и не оставлял следов. Но иногда, к несчастью, он открывал рот. «Это твои таблетки? Выбрось немедленно – все лекарства гадость», «Израиль – сраная страна, я на нее срать хотел!» «Друг твой застрелился, потому что дурак», «Приду поздно, но трезвый». Благодаря ему, я теперь в курсе, что означает выражение «человек русской культуры». Это когда сначала поливают Израиль, потом объясняют, какое ты, в сущности, дерьмо, а в конце сбегают, не заплатив за квартиру.
В результате я перебралась в Бат-Ям – маленький филиал ада. Не верите? Цитирую: накануне праздника мэрия Бат-Яма «приглашает посетить Музеон Бейт ха-Шоа и осмотреть ландшафтно-архитектурную экспозицию, моделирующую карту концентрационных лагерей Европы периода Холокоста». Весело-весело встретим Новый год!
Теперь я живу в районе Амидар, возле белой арки и черной пушки, и меня окружает электорат ШАС6 —«хозрей тшува, ше хаю бифним». Ну то есть вернулись из тюрьмы в лоно религии. Шимон из квартиры напротив знает по-русски два слова – «блад» и «хуйня» и одну фразу – «зе пиздец таим»7, чем крайне гордится. А Шломи с нижнего этажа стучит молотком до глубокой ночи, и на все замечания отвечает одинаково: «Я этот дом сожгу!»