Осколки. Истории, которые ранят - страница 12

Шрифт
Интервал


И пустота.

И боль за грудиной.

Непонятная. Тягучая. Труднообъяснимая.

Она врач. Она-то все поняла.

Но по-другому уже не могла.

Потому что уверовала, что карьера – это самое главное. Самое важное. И только ради этой минуты, когда тебе аплодирует зал, поддерживая тебя и твои научные изыскания, стоит жить.

А еще ради новой шубы. И ради машины, которая подвозит тебя утром к институту, где ты начальник. И твое слово очень значимо.

И вот она идет – Победительница. У нее все получилось. Все, как она хотела.

И возраст – самый расцвет. Самая ягодка.

Казалось, что жизнь только-только начинается.

И вдруг – рак!

Все интриги, зависть, унижения, жестокость к другим, вся эта гонка за докторской степенью вылились в болезнь. В ту самую, которая суммирует все, что накапливается в нас против себя, против любви, против людей и против придуманного несовершенства. Ведь так думала моя Надька. Я-то это точно знаю.

Ах, Надька, Надька!

Красивая, умная, но при этом совершенно зацикленная на карьере и людской оценке женщина.

Ты ушла так рано и так неожиданно.

Для тебя самой.

Для других – вполне ожидаемо.

Потому что нельзя вот так рушить, уничтожать, раскатывать по бревнышку то, что было важно в молодости, но в карьерном плане малозначимо и не ценно.

Муж?

Не понял, не оценил, и вообще – гад!

Дети?

Слишком много времени отнимают, а смысл? Уже большие, справятся!

Да, они ушли, справились, выжили.

Только тебя, Надька, нет!

Ты сгорела за год.

Тот самый год, когда стала начальницей и доктором наук.

Тебе принадлежал весь придуманный тобой мир.

Только себе ты уже не принадлежала.

Болезнь тебя просто съела.

А может быть, это твоя заплаканная душа перестала сопротивляться и подставлять тебе свои крылья?

Вот и все.

Надька, моя Надька…

У меня осталась фотография, где ты в шубе из чернобурки. Самоуверенная, яркая, дерзкая. Всем на зависть.

Я не успела получить твою визитку с золотым тиснением и подписью «доктор медицинских наук Надежда Л.».

Ты – подержать в руках ее успела.

Только взамен на жизнь.

Не слишком ли дорогая плата?

Бог тебе судья, Надька.

Я так и не научилась называть тебя по отчеству…

Когда уходит боль

В светлой больничной палате было тихо. Она была одна. Через несколько минут ее повезут в операционную. А пока она рассматривала солнечный лучик, который то замирал в углу под потолком, то начинал медленно кружиться. Совсем скоро она наконец-то попрощается со своей болью. Женской болью, которая останется в прошлом. Потому что у нее сегодня самая женская операция, после которой она уже никогда не станет больше матерью. Никогда.