В этом контексте можно несколько иначе взглянуть на некоторые привычные языковые штампы, которые замутняют и без того мутное общественное сознание. Что, например, такое «найти самоподдержку»? Если придерживаться договоренности, что самоподдержка – это идентификация с тем, в чем я реально нуждаюсь (или с тем, кто я реально есть), то искать тут особо нечего. Речь не о том, как найти самоподдержку, а о том, как мы ее теряем. И наша цель тогда – понять, какими способами мы мешаем себе идентифицироваться с нашими реальными чувствами и потребностями. Скажем, Васенька, который приходит из школы и, проголодавшись, сам греет себе суп (не важно, что сварила его мама), в нашем понимании обладает хорошей самоподдержкой. И когда он звонит маме на работу потому, что соскучился, он снова обладает хорошей самоподдержкой: идентифицируется с потребностью услышать маму, и делает то, что может этому помочь. А Денис, находящийся в ссоре с мамой с прошлых выходных (застигнут курившим в форточку), игнорирующий ее суп «назло», и в мстительной тоске сидящий у окна – обладает низкой самоподдержкой: иных способов поддержать себя кроме супа у него все равно нет, другой мамы – нет, и все равно скоро придется встать и идти на кухню, только самооценка будет дополнительно поранена тем, что «не сдюжил».
Межличностное манипулирование как дефицит самоподдержки
О манипулировании принято говорить с осуждением. Общественное русскоязычное сознание лучше всего помнит Эрика Берна, хотя, конечно, лучше читать Кляйн, Кохута, Кернберга, Винникотта. Под психологическим манипулированием понимается такой поведенческий стиль, когда один человек вынуждает другого вести (или чувствовать) себя определенным (ему выгодным) образом, не давая прямо это понять. Выгода манипулирования ясна: человек получает то, чего хотел, без присвоения авторства просьбы. Таким образом, манипулирование дает возможность обладания чем-то, оставаясь в тени. Как следствие, манипулятор освобожден от благодарности в случае успеха, и от явного переживания фиаско в случае отказа.
В традиционной коннотации манипулятор – человек нехороший, и писать о нем принято без сочувствия. Тексты о манипуляции обычно предназначены тому, кто от нее пострадал. В них учат защищаться от манипулирования, причем предлагаемые способы борьбы сами по себе манипулятивны. («Когда тебя спросят, выводил ли ты собаку, ответь: Нет, а ты?», др.) Понятно, почему это именно так, если учесть парадигму нападения, в которой предлагается рассматривать феномен манипуляции. Интересно, что будет, если попробовать рассмотреть этот феномен как дефицит самоподдержки? Что, собственно говоря, может заставить человека косвенно вынуждать другого что-то делать, не раскрывая своих истинных нужд, как не дефицит самоподдержки? Опыт принятия, когда тебе разрешалось просить (и быть просимым :), опыт разрешения быть слабым и не защищаться, опыт позволения нуждаться в помощи и открыто говорить о своих нуждах – создает людей, которым не нужно манипулировать другими. Опыт, что отказ, это не отвержение, и поэтому получать отказ не стыдно, создает людей, которые не боятся отказов. Отношения же, где отказ использовался в качестве давления или мести, а игнорирование нужд – как управление поведением, создает манипуляторов.