- Нет-нет, - заторопился Рем. – Дела, знаете ли…
Произнести подобное было настоящим подвигом для молодого парня -
проказницы на самом деле были очень, очень хорошенькими. Но дружба
есть дружба - он обещал Микке забрать его в течение часа... А
потому - с видимым сожалением Аркан поднялся.
- Ну, тогда не смею вас задерживать, дорогой Тиберий… Надеюсь мы
правильно друг друга поняли? Я не составлю вам конкуренции, можете
быть уверены. И даже более того – моя шпага к вашим услугам, если
вы решите отдубасить этого дикаря дю Массакра, - воинственно
закончил Флой.
- Приму к сведению, - стараясь держать лицо произнес Аркан. –
Хорошего дня, вам, маэстру, и вам, мистрисс!
Поклонившись девушкам, Рем, совершенно сбитый с толку, спешно
зашагал к калитке. За его спиной слышались звуки поцелуев,
заглушаемые игрой струнно-смычковых инструментов и звонкий
смех.
***
Реморализация - это всегда тяжко. Даже в исполнении капеллана
замка Аркан она заставляла рыдать и биться головой об пол от
осознания всей глубины собственного ничтожества. Величайшее
таинство ортодоксальной церкви, проведенное самим экзархом, было
сродни удару молнии - прямо в душу.
Рем Тиберий Аркан, приведя северянина Микке к воротам монастыря
святого Завиши рассчитывал на обстоятельный, деловой разговор.
Однако, оказалось что слишком долго он прожил вдали от единоверцев
- в вольнодумной Смарагде, в трюме пиратского корабля и за морем у
эльфов. Считать его высокопервосвященство - ортодоксального
иерарха, авторитетнейшего из владык церкви, просто еще одним из
сильных мира сего, ставить его в ряд с аристократами,
военачальниками и богачами было большой ошибкой.
Вместо помпезных одеяний и сложных ритуалов, вычурных слов и
солидности в движениях - свободная серая сутана, худощавая крепкая
фигура, пробивающий насквозь взгляд голубых глаз из-под седых
бровей, и едва видная под окладистой бородой понимающая улыбка.
- Реморализация, - сказал экзарх.
- Но... - Рем попытался начать говорить, хотел представить
своего друга, но был прерван спокойным жестом экзарха.
- Подойди!
Сухая и горячая рука первосвященника коснулась лба молодого
Аркана и через мгновение он рухнул на пол, глаза его закатились,
тело затряслось в судорогах. Микке кинулся к другу:
- Что вы с ним сделали?
- Реморализация есть возвращение к исходным ценностям. Каждому
из нас в глубине души понятно, что такое хорошо и что такое плохо.
Хорошо - помогать людям, растить детей, создавать красивые и
качественные вещи, прощать, искать новых знаний... Душе и телу
становится легко и радостно, когда делаешь хорошее. И напротив -
лишать жизни, разрушать, лгать - после этого любой человек
чувствует себя так, будто вывалялся в грязи. Даже закостеневший в
грехе душегуб где-то там, внутри себя осознает, что он творит зло,
что это плохо и неправильно, - его высокопервосвященство старался
говорить простыми словами, так, чтобы северянин его понял. - Мы,
люди, мастера самообмана. Ложь во благо остается ложью - пусть она
иногда и может помочь кому-то. Убийство остается убийством, даже
если убивая одного мы спасаем десятерых. Тысячи красивых слов и
измышлений не изменят этого. Грех есть грех.