В то время я начала понемножку сниматься в кино, часто бывала на студии «Ленфильм» и познакомилась с известным режиссером Леонидом Захаровичем Траубергом. И первый, кому я позвонила и рассказала о своем несчастье, был именно он. Леонид Захарович выслушал меня и сказал: «Вам надо ехать в Москву и попасть на Лубянку!» Легко сказать: попасть на Лубянку! К кому? Я была так растеряна. А он продолжал: «У меня в Москве есть большой друг, Николай Робертович Эрдман, я знаю, он сейчас пишет программу для ансамбля МВД. Вот вам письмо к Эрдману, а он направит вас дальше или, во всяком случае, что-то посоветует».
Я приехала в Москву и отправилась по адресу, где проживал Николай Робертович Эрдман. Жил он тогда в подвальном помещении, дверь мне открыла женщина, и я вошла в длинную, как кишка, комнату. Первая половина комнаты была отгорожена большим шкафом. Справа от двери на кровати лежала женщина. Николай Робертович провел меня во вторую половину комнаты, сказав, что это его больная мать. Я отдала Николаю Робертовичу письмо от Трауберга, он прочитал и удивленно взглянул на меня: «Деточка, чем же я могу вам помочь? Вот разве что я должен сейчас идти к начальнику ансамбля МВД, нести написанную для них программу, пойдемте со мной. Он приличный, по-моему, человек, может быть, что-то посоветует». Мы поехали. Начальник ансамбля выслушал меня и сказал: единственное, что он может сделать, это дать телефон, по которому следует позвонить на Лубянку. Я вышла на улицу и прямо из автомата позвонила. Это оказался прямой номер генерала Леонтьева. Я не знаю, какой отдел он возглавлял. Я представилась артисткой балета из Ленинграда и попросила принять меня по личному делу. Его это заинтересовало, и он назначил мне время встречи, спросил фамилию и сказал, что пропуск для меня будет оставлен в бюро пропусков. Но паспорт-то у меня уже был перечеркнут в нашем отделении милиции. Подавая паспорт в бюро пропусков, я молила Бога, чтобы охранник не взглянул на прописку.
Он вложил пропуск в паспорт и, отдавая, рассказал, как найти нужный кабинет.
Так впервые я попала в жуткие коридоры Лубянки с ее огромными частыми дверями. Найдя нужный кабинет, я постучала и вошла. В приемной сидела секретарша, которая, увидев меня, любезно улыбнулась и попросила присесть, сказав, что я попала в обед, скоро он закончится и генерал Леонтьев меня примет.