– Лора, не молчи! Мне это очень важно знать! – его голос дрожал все сильнее, в нем появились умоляющие нотки. – Скажи, это вопрос жизни и смерти! Ты ведь узнала о ней, правда? Значит, следила, да? Давно?
– Игорь, ты о чем? – я сама не узнала свой голос, настолько сдавленно он звучал. – Я не знаю, о ком ты говоришь.
– Но ты потребовала развода, значит, узнала! – он словно уговаривал сам себя.
– Я поняла, что ты меня не любишь. – как ни странно, я почувствовала не ревность или обиду, а облегчение. Оказывается, я вовсе не ревнивая дура, он на самом деле любил другую!
– Не ври! – теперь он почти визжал. – Ты узнала о Марго, я понял это! Да, я изменял тебе, довольна? Но ты ведь не могла бы сама нас поймать. Ты нанимала частного сыщика, да? Кто за мной следил?
Я постепенно обретала присутствие духа. Отлепилась от кухонной двери и подошла к нему поближе. Он задрожал еще сильнее, но его страх не был связан со мной, я это чувствовала.
– Игорь, послушай меня. – ласково, словно к больному, обратилась я. – Я никого не нанимала. Я не знала до сего момента ни про какую Марго. За тобой никто не следил.
– Ты врешь, врешь. – словно в полусне, бормотал он. – За мной следили, я чувствовал это. Я знаю, это ты… или по твоей просьбе.
– Нет, нет.
– Тогда кто? – его голос взвился вверх и сорвался на полуслове.
– Но какая разница? – машинально спросила я, невольно холодея. Он сначала помотал головой, словно не желая отвечать, но потом, опустив глаза, хрипло выдавил:
– Ночью Марго задушили. Моим полосатым шарфом.
Плохо помню, как я дотащила Игоря до кухни, как заваривала чай и пыталась сунуть в его дрожащие руки горячую фаянсовую чашку. Разумеется, чашку с кипятком он уронил на пол, слегка обварив мне ногу, но боль от ожога наконец привела меня в чувство. Перестав хлопать крыльями над бедным страдальцем, я села в кресло и, стараясь, чтобы голос звучал естественно, спросила:
– А где этой ночью был ты?
– Да там же, ***, на ее квартире! – он снова выругался, долго и смачно. В его голосе еще звучали истерические нотки, но он потихоньку брал себя в руки. – Там еще куча народу тусовалась! Приходили, уходили, я даже знал не всех!
– Но как же… – я осеклась. – Ее задушили на глазах изумленной публики?
– А ты стерва! – в его тоне прозвучало нечто похожее на восхищение. – Можешь шутить в такую минуту?