Отряхнув как можно более тщательно обувь, я подумал о том, что
до ввода войск в Афганистан осталось полгода, и тут хоть наизнанку
вывернись - ни хрена не сделаешь. Будь ты хоть трижды
попаданец.
***
После ночного дождя песчаная улица стала более-менее проходимой,
ручейки воды уже стекли в сторону Днепра, и я шел, выискивая
взглядом знакомые дома - и не находил. Слободка в начале двадцать
первого века превратилась в буржуйский поселок: сиротские домики
белого кирпича высотой в два-три этажа с высоченными заборами и
затейливыми воротами, и флюгерами на крышах росли тут, как грибы
после дождя.
Сейчас всего этого мещанского великолепия не наблюдалось -
эдакая сельская пастораль царила вокруг. Бревенчатые и кирпичные
хаты с крышами из шифера, иногда - из дранки, с резными наличниками
на окнах, непременными ставнями и лавочками у калиток. Курочки в
траве у заборов гребли лапами и клевали что-то с важным видом,
морально разлагалась на нагретой солнцем бетонной плите ледащая
псина. Стучали клювами вернувшиеся с югов аисты-буслы,
пританцовывая в своем гнезде, сооруженном на тележном колесе,
которое местные укрепили на срезанной верхушке дерева.
Я глубоко вдохнул чистый воздух, в котором слышался уже запах
реки и заливных лугов, и напряг память Геры, вспоминая номер дома и
улицу.
- Германушка, сынок, а помоги бабуле? А то я за один раз четыре
ведра не унесу, а возвращаться страсть как не хочется, - раздался
бодрый голос за моей спиной.
- Пантелевна! - память выдала отчество старушки сразу же. -
Конечно, давайте сюда ваши ведра!
Это была одна из тех стальных бабушек, на которых держится мир.
Платочек с цветочками, аккуратные кофточка и юбка, калоши: вроде бы
всё и простенько, но со вкусом. В руках Пантелевна держала четыре
металлических ведра, и двигалась она к колодцу, который стоял тут
же, у забора.
- Кш-ш-ш-ш! - шикнула бабуля, и не меньше четырех разомлевших на
крыше навеса котов порскнули в разные стороны. - Это коты Якова!
Яков - он ведзьмак, я сама бачила, как он ремни до березы вяжет и
заломы на поле робиць...
Эти белорусские мягкие "дз" и "ц" как-то сразу согрели душу,
несмотря на упоминания про ведьмака. Уверен - Яков рассказывает
всем вокруг, что ведьма - это как раз Пантелевна, вот у нее вороны
постоянно на даху сидят! Я крутил ворот, спуская ведро на дно
колодца, выложенного бетонными кольцами, и наливал студеную воду,
бабуля придерживала свои оцинкованные сосуды.