- Давайте... - виски полилось в стаканы.
В-третьих, я вернулся к родным пенатам не от хорошей жизни и
теперь заливал зеленую тоску. Моя московская эпопея закончилась
пинком под зад, едва-едва отданным долгом, разбитой рожей и
разочарованием в людях. Заработал, мать его, больших денег, как
же... Но я в общем-то об этом всём не жалел. Опыт всё-таки! Писать
и работать за это время научился, теперь нужен был просто небольшой
перерыв, чтобы собраться с мыслями и залечить раны - и вперед, к
новым свершениям. Ну там, горы сворачивать, звездочки с неба
доставать.
А Леночка и ее братец черта с два до меня сюда дотянутся - для
моей бывшей всё, что дальше ста километров от первопрестольной -
терра инкогнита! Она однажды спросила, далеко ли от моей Дубровицы
до метро? Я сказал, что до Чернобыля раз в двадцать ближе, так
девушка обиделась - думала, что издеваюсь. Братец ее - Степан наш
Витальевич, уродился такой же ограниченный, даром что коммерческий
директор... Но девочка была чистенькой, приятной, и очень
симпатичной, а еще - никогда особенно не пыталась залезть в душу,
ограничиваясь приятным времяпрепровождением. А Степушка позволял
мне на работе хоть ноги на стол закидывать или не приходить вовсе -
главное, чтобы у материалов охваты были хорошими, и выходили они
своевременно. Наш портал с корпоративными новостями пользовался
некой популярностью даже на городском уровне, и, кажется, в этом
была львиная доля моей работы. Я почти поверил в счастливое
будущее, когда милая Леночка на моей служебной машине разнесла
чей-то гелик на парковке перед офисом. Убоявшись проблем с хозяином
тачки, братик и сестричка не нашли ничего лучше, кроме как спихнуть
сие деяние на меня. В общем - те типы из охранного агентства,
которому принадлежала машина, разбили рожу мне, а я - Степушке. Но
деньги пришлось отдавать... И валить из Москвы в родную Беларусь,
на самую ее периферию, в объятия дубрав и днепровских круч.
- Слушайте, Викторович, вы ведь охренительный журналюга, - после
трех порций меня разобрало на откровенность. - Вы что, вот так и
просидели в сраной Дубровице, в редакции районки всю жизнь? Вам
никогда не хотелось чего-то изменить? Прорваться наверх, в конце
концов - стать богатым и знаменитым?
- Дык! - сказал Белозор. - Почему нет? Я ведь тоже - вот так
вот, как ты, ездил в Москву, в архивы - и такого там нарыл... Книгу
готовил к печати! В семьдесят восьмом году вернулся - с большой
головной болью и серьезным таким предупреждением, понимаешь ли...
Мол - полез не туда.