- Бышик, Владимир Иванович, - представился бородатенький.
- Пинчук, Дмитрий Иванович, - протянул руку усатый. - Ну что -
поехали?
Стельмах только кивнул коротко, выкрутил руль, и мы снова
затряслись по лесной дороге.
***
После долгого разговора с героическими егерями и двадцати
страничек карандашных каракулей с заметками для материала меня,
честно говоря, разморило: майское солнце припекало, "козлик"
подпрыгивал, моя башка болталась туда-суда, грозя оторваться от
тела, но дремота была сильнее, и я очнулся только когда машина
остановилась, заполошно проморгался, вытер стекающую из уголка рта
слюну и украдкой огляделся - не заметил ли кто конфуза?
Охотникам было на меня наплевать. Они втроем смотрели в один
бинокль и матерились.
- А принца не видать, Генрикович! И вон, гляди, важенка одна
хромает!
- Твою мать! - сказал Стельмах. - Это ли не свинство - на оленя
весной охотиться?
Я думал, есть всякие инспекции, которые занимаются борьбой с
браконьерами... Но эти мужики явно воспринимали ситуацию очень
близко к сердцу. Вон как желваки у главного БООРовца шевелятся, и
костяшки пальцев побелели. Оленей на опушке было явно меньше, чем
рассказывал Ян Генрикович - изящные силуэты семи животных еще
некоторое время маячили на фоне дубовых стволов, а потом порскнули
в чащу.
- Пошли, пройдемся, посмотрим... - они расчехлили оружие и
зарядили его, взгляды стали злыми, колючими...
У меня вместо винтовки был фотоаппарат, да еще кастет в кармане,
так что чувствовал я себя довольно неловко. Пробираясь вслед за
Стельмахом по лесной чаще и пытаясь высмотреть тот самый след, по
которому шел старший егерь, пригнувшись к земле и едва ее не нюхая,
а потом вдруг сорвался на бег.
Иванычи разошлись по флангам, огибая лесной массив вдоль
опушек.
- Сука! - выдохнул старый БООРовец где-то впереди и я перешел на
шаг - торопиться было некуда, он явно нашел то, что искал.
С дыхалкой и кардионагрузками у Геры тоже всё было в порядке:
отмахал бодрой трусцой километра три по лесу, и разве что
запыхался. Будь я в себе - и половины расстояния бы не осилил в
таком темпе! Стельмах скрылся где-то в высокой траве, его матерное
бормотание слышалось на лесной полянке. Я остановился у могучего
ствола липы и прислонился к нему, осматриваясь.
Сначала подумал, что мне показалось, и даже моргнул. Но
соломенная шляпа - "капялюш" по-белорусски - действительно медленно
двигалась чуть слева от меня. Это был мужик с красным небритым
лицом, в жилетке с карманами и двустволкой-вертикалкой в руках.