Поцеловав покойного мужа, голова ведьмы задергалась, и ее прогнившие глаза, видевшие только солнце Сумеречного мира, устремились на наблюдающую группу эльфов и гномов. Зашипев, нелепо раздвинув пальцы рук, ведьма медленно двинулась навстречу сводному отряду. Бежать не имело смысла, потому как, учуяв один раз, мертвец будет преследовать тебя до конца твоих дней. Но, так как в данный момент никто из отряда не собирался покидать Сумеречную зону, то и иметь на хвосте медленно бредущую ведьму, не окрепшую до конца, с конвоем из скелетов, никто не собирался. Бесполезно было давать залп лучникам, мертвая плоть была нечувствительна к боли, а глаза трупов видели совсем в другой проекции. Альмавира скомандовала: «В круг!», и эльфы, заняв свои позиции, приготовились к сотворению святого удара. Гномы, тем временем, экипировав себя надлежащим образом секирами, опустив забрала на шлемах, ждали команды. В центре эльфийского круга образовался светящийся шар, сыпавший искрами, постоянно пульсирующий, как сердце. Направив этот искрящийся шар в отряд из мертвецов, Альмавира добавила к нему составляющую древней эльфийской магии природы. Сорвавшись с магических жезлов, удерживающих пучок святой энергии, шар медленно поплыл в направлении мертвецов. Дойдя до точки назначения, шар остановился, раздулся, и, осыпая пространство вокруг наступающих мертвецов, взорвался с оглушительным шумом. Кости разметало в разные стороны и души, которые были в заточении мертвой плоти, светло-голубым туманом медленно поднимались над полем. Ведьма проигнорировала этот удар, не нанесший ей совершенно никакого вреда, и ответила мощным ревом, который собрал души павших скелетов, медленно поднимающихся над полем, и ударила замогильной магией. Исторгнутые души летели на круг эльфийских магов, изменяя свой светло-голубой цвет. Долетев до круга, они уже были насыщены злобой Сумеречного мира, приняв кроваво-красный оттенок. Защита, выстроенная магами, лишь немного замедлила удар, но не убавила злобы, с какой души летели терзать плоть. Вгрызаясь в тела эльфов, они рвали нить астральных связок, и эльфы падали без чувств, вдоволь насытившись порочными душами. Альмавира устояла под натиском и дала приказ гномам идти в атаку, бросив им на секиры остатки порочной магии, отразив ее заклинанием с тел упавших сородичей. Новоиспеченная ведьма ожидала всего, но только не удара холодной стали, наполненной мертвой магией. Нападение гномов было сокрушающим, сбитая с ног, ее рука была парализована магией духа, разметавшей эльфов. Секиры застревали в плоти ведьмы, обугливались, но не ломались. Отдавая последнюю мертвую магию телу врага, секиры беспомощно рубили плоть. Она размахивала руками, и два гнома уже сбросили с головы помятые шлемы, не выдерживающие ударов, но хорошо защищавшие головы своих хозяев. Альмавира использовала магию природы – древесные корни, ожившие в Сумеречном мире, обхватили ноги ведьмы и притянули к земле. Следующим заклинанием эльфийка выплеснула на ее ноги поток ледяной воды, которая замерзала в ее мощах. Гномы ударили секирами по ногам ведьмы. Одна нога, наполовину отрубленная подвернулась, и ведьма, с огромный грохотом, упала на землю. Встать она уже не смогла, но и сохранить свои секиры гномы были не в состоянии. Соприкоснувшись с замерзшими ногами ведьмы, закаленная в недрах гор сталь раскололась, оставив в руках гномов только длинное древко. Порождение Сумеречного мира пыталось подняться, но Альмавира охладила ее пыл, воткнув между глазниц посох с сотворенным заклинанием забытья. Убить такое отродье не получилось, только остановить. Альмавира могла надеяться, что ведьма не вспомнит о том, что случилось, когда придет в сознание. Нужно было по возвращении сообщить Армитале о том, что произошло. Восстановив силы эльфам и гномам, эльфийка была на грани истощения, и потому было решено не вступать в бой понапрасну, и обходить подобные сборища стороной.