Пожилой священник отец Басилио стал объяснять женщинам, как будет проходить таинство, во время которого, как считается, ребенок рождается свыше, становится членом Церкви. Он передал графине текст молитвы матери.
– Крестная мать и мать ребенка состоят в духовном родстве навсегда вместе с крестницей, – говорил служитель церкви.
Неожиданно его отвлекли – мальчик-служка сообщил, что пришли из Ватикана. Священник попросил синьор подождать и удалился. Не было его довольно долго. Эжени тем временем прошла к изваянию святой Анны, матери Богородицы, и осенила себя крестным знаменем, рассматривая святую покровительницу дочери. Исабелла куда-то исчезла, должно быть вышла на свежий воздух. Она часто при посещении церкви жаловалась, что от запаха благовоний у нее начинает болеть голова.
Когда в гулком помещении послышались мягкие уверенные шаги, Эжени оглянулась и увидела священника. В руках он держал четки и маленькую библию. Встретившись с ним взглядом, женщина словно в одночасье утонула в синих глазах. Армэль застыл, глубоко пораженный этой встречей. Он надеялся на нее, но не думал, что она будет столь скорой и неожиданной.
Все мысли и чувства графини в этот момент, казалось, унеслись в пустоту. Эжени увидела, что своды потолка церкви, стены, горящие свечи, и стоящий напротив нее мужчина закружились у нее перед глазами. Ей вдруг стало не хватать воздуха. Еще мгновение – и она бы рухнула на пол, если бы ее не подхватили такие родные, сильные руки...
– Что с ней? – взволнованная синьора Баретти подбежала к Армэлю, пытавшемуся привести в чувство Эжени.
Вскоре появились отец Басилио и Василий Божезларж.
– Она лишилась чувств, – ответил Армэль.
Голова графини лежала у него на коленях, и вряд ли кто-то заметил, что молодой священник нежно касается лица женщины.
Эжени не приходила в себя слишком долго. Служка привел доктора, и пока тот осматривал находящуюся в глубоком обмороке молодую женщину, Армэль вышел во двор церкви и, опершись о колонну, задумался.
– Здесь должны пройти крестины Анны, дочери графини, – остановись рядом с ним, произнесла донна Исабелла.
– Дочери? – повторил Армэль.
– Да, графиня недавно разрешилась от бремени. Должно быть, потому и слаба еще.
– Граф, наверное, счастлив, – пробормотал виконт.
– Что вы, отец,– усмехнулась синьора Баретти. – Он, конечно, признал девочку своей и дал ей фамилию, но на самом деле графиня ди Грациани, тогда еще носившая титул герцогини де Руаль, прикатила из Франции уже брюхатая.