— Пришло время поговорить по душам, — едва дверь за мегерой
закрылась, к генералу вернулся его холодный тон. Я промолчал,
ожидая продолжения разговора.
— Не буду ходить вокруг да около, Саша. Из этого кабинета у тебя
есть два выхода, — генерал сделал паузу, — вперед ногами в
полиэтиленов мешке, или девушкой-агентом, у которой впереди долгая
молодая жизнь при полном обеспечении. Как ты понимаешь, Александра
Светлых больше нет, он пропал без вести, находясь на отдыхе на
Ближнем Востоке.
Проскурнов замолчал, обнажив часы на левом запястье, постучал по
циферблату указательным пальцем правой руки. Выбор, в самом деле,
был невелик — все эти четыре дня, я думал, что примерно так мне и
скажут. Не тратя время на раздумья, ответил сразу:
— Я хочу жить.
— Отлично, — Проскурнов подался вперед, облокотившись об стол,-
я тебе сейчас обрисую ситуацию, чтобы ты понимала — прежней жизни
не будет.
— Первое, — генерал, передвинул ручку на столе, - ты никогда
больше не сможешь быть мужчиной. — Увидев вопрос на моем лице,
Проскурнов добавил:
— Даже если бы постарались, это уже невозможно, изменения
необратимы.
— Но ведь так уже происходило, — вырвалось у меня, — когда я
попал, попала, — исправился под взглядом генерала, — в море.
— Происходило, но никто из наших ученых не смог понять этого
механизма. А сейчас, после возврата к исходному полу в результате
эксперимента, это просто невозможно. Я вижу, ты расстроилась? — в
голосе генерала впервые прозвучали человеческие нотки.
У меня выступили слезы, моя надежда вернуться в свое тело
умирала, умирала безвозвратно.
— Виталий Николаевич, если я буду делать все, что вы скажете,
лезть под пули, выполнять любые задания, неужели, даже спустя много
лет, я не получу себя в мужском теле?
— Саша, — готов поклясться, что голос генерала дрогнул, — может
со временем, возможность обратной трансформации и будет решена, но
на данный момент, это невозможно. Мне жаль, — добавил Проскурнов
после небольшой паузы. Его последние слова о жалости прозвучали
искренне, в любом случае он был человеком, возможно, глядя на меня,
представил свою дочь или сына. Меня затрясло от рыданий — теперь я
сломался окончательно, хороня все свои надежды быть мужчиной.
Проскурнов не мешал мне, налив в стакан воду, пододвинул ко
мне.
— Выпей Саша, и поплачь, тебе станет легче.