Артек до и после реконструкции - страница 8
Шрифт
Интервал
Кто я, зачем и почему
Хочу спросить, что она знает,
А если нет, пойти к кому.
«Безлютько наш, вот кто Вам нужен,
В «Артеке» он 37 лет,
Сейчас работою загружен,
Но попытайтесь», – дан ответ.
Благодарю и объясняю,
Что знать о ней тоже не грех:
Лагерь людьми ведь возвышаем,
Значит, и в ней его успех.
Её рассказ предельно краток
(Там ждут коллеги и дела):
«Артек сначала не был сладок,
Теперь не с ним бы не смогла.
Он движется, каждый раз новый
(Он дарит людям радость встреч),
Но измененья не суровы,
Ведь важно душу в нём сберечь».
У ней здесь сразу был «Хрустальный»,
Отряды средне-старших лет,
Затем худрук, где идеально
Осуществить смогла завет
Тех, кто учил когда-то танцу,
Аккордеон освоить дал
И, чтоб узнала труд не в глянце,
В оркестр народный её взял.
Барынь как город означает
Не просто место, где жила,
А то, где чувства понимают
И где она себя нашла.
Ещё английский, это позже,
Но тоже нужен, как другим, —
И тут в оценках стала строже
К обширным знаниям своим.
А я, за нею наблюдая,
Всё думала: «Артек живёт,
Раз эта ветка молодая,
Как только лучшие, цветёт».
10.10.2014
Обрадованная встречами, решаю подняться в «Морской» – вдруг повезёт, но кроме охранника и бродившего отдыхающего никого не нахожу.
Охранник Климов Сергей около корпуса «Синего» лагеря «Морского», 7 сентября 2014
Иду берегом, на бордюре одинокая фигура загорающего, оказавшегося слесарем «Артека», соседом Васильевых, не назвавшим себя. Говорит, что Васильевых уже нет, остался только сын. Сам он, как и большинство здесь живущих, – патриот «Артека».