Вспомню ли хоть один?.. Да нет, что ты! Как можно вспомнить чужой сон, когда и свои-то ускользают, как только проснешься… если за хвост не ухватишь и тут же ни запишешь.
Ну да, записываю, и уже много… Есть ли похожие на её? Ой, не знаю… Но если подождешь, то могу поискать. Вот и хорошо, выйди-ка пока на балкончик и полюбуйся моей ивой плакучей.
Ну, и как моя ивушка?.. А-а, то-то ж, я весь год ею любуюсь, во все времена она прекрасна.
Ага, нашла один. Слушай.
«Сумерки… я – на окраине какого-то городка среди убогих хаток, захламлённых улиц и мне непременно нужно туда, в центр… но зачем?.. не знаю, а надо, надо!.. только там и спасение!.. но как пройти?.. и некого спросить… Но вдруг – толстая баба, и уже я – возле неё, и она вроде бы показывает, рассказывает мне как пройти, но смотрит липко, неприятно и вдруг спрашивает: „Ты эстонка?“ Почему-то отвечаю „да“, и даже начинаю говорить с акцентом, чтобы поверила… но зачем? А она вроде бы радуется этому и говорит: „Две тысячи“. „Что… две тысячи?“ „Долларов, за то, что подсказала“. Шарахаюсь: „Да Вы что?..“ И снова иду меж хаток по темным, пустынным улочкам, ищу того, кто подсказал бы… и вдруг справа – крутой спуск, поросший ярко-зеленой травой, а посреди – мужчина с ма-аленькой черной собачкой и над ним, вдалеке – телевизионная вышка, высвеченная синим цветом… но который тут же гаснет, а мужик меж тем поднимается по этому крутому склону легко, быстро и уже – около меня. „Этот подскажет“ – думаю… хотя и одет в старую грязную фуфайку, но лицо… и он уже с охотой начинает объяснять, как пройти и даже кивает вроде как на экран: „Вам обязательно надо пройти через это!“ И я вижу на этом экране что-то вроде свалки или развалин, освещенных скупым светом… но уже иду туда, куда указал, а, вернее, не иду, а спускаюсь по шаткой лестнице в землянку, в которой мужики в грязно-серых халатах перетаскивают с места на место огромные мешки, и мне надо – мимо них… и опять спускаться по ржавой лестнице? Может, возвратиться?.. не туда подсказал, не туда послал? Но спускаюсь… и словно вспыхивает лицо того мужика в фуфайке, и он говорит, говорит: иди, мол, иди, всё правильно… а мне душно, тяжко от этой темноты, грязи, но снова передо мной – его лицо…»
Да, вот так и закончился тогда… мой короткометражный фильм. Мрачный? Да уж… не из веселых. Но нечто похожее и Валюшка смотрела…