– И ты не пробовала защитить её?
– Ну как я могла защитить, Дин? Как вмешиваться в чужие семейные отношения?.. Молчишь. Пожимаешь плечами. Вот и я тогда… Но чего не могу простить себе, так того, что потом только пару раз и навестила добрую старушку, когда та заболела. А ведь как-то прокричала она сыну с балкона, когда тот бегал во дворе: «Скажи маме… пусть зайдет», а я…
– Что ж ты так…
– Знаешь… Работа допоздна, дети, поездки на выходные к маме, которая тогда тоже лежала со сломанной ногой в гипсе, а потом и вовсе долгая командировка… – Дина взглянула почти с упреком. – Да нет, это – не оправдание, но…
– И больше вы не виделись?
– Нет, не виделись… А на похороны Таисии Николаевны пришла я с огромными белыми хризантемами… которых потом не оказалось на могиле.
– Племянница оставила себе? – Дина даже оторвалась от заспинной подушки.
– Оставила. И когда через неделю пригласила меня на «поминальный чай», хризантемы были еще свежи, белоснежны… И знаешь, за чаем Раиса всё повторяла: «Кольцо тёти Таси куда-то запропастилось, никак не могу найти! Ищу, ищу…» – и каждый раз посматривала на меня вопрошающе.
– Думала, что ты?.. кольцо…
И Дина, всплеснув руками, слегка хлопнула в ладоши.
– Наверное… Но тогда я не придала значения этому её взгляду, и лишь через несколько дней, когда она позвонила и радостно сообщила: «Представляете, кольцо было спрятано в ванной, в спичечной коробке!» Вот тогда-то меня и осенило: так вот зачем Таисия звала меня!.. Хотела подарить своё кольцо. Ведь как-то спросила удрученно: «Что ж это у вас кольца-то на руке нет?»
– У тебя и сейчас нет.
– Ну да, не люблю, чтоб всегда…
– Да-а, – встала Дина с диванчика, – грустна твоя история. Но ты хотела еще о березке что-то…
– Скажу, скажу. Присядь. Еще немного грустинки плесну, а потом… Ведь Раиса тоже умерла через год. С подругой шла на дачу, приостановилась, сказала: «Ой, что-то у меня с головой…» и упала.
– Так что все её меха…
– И норки, и золотые кольца, и деньги, которые копила, отбирая пенсию у тётки, достались какой-то дальней родственнице, а квартира – государству.
– Слушай, совсем ты меня… загрустила, – усмехнулась Дина. – Давай, выдай на прощанье что-либо светленькое, мажорное…
– Хорошо, даю. Только выйдем-ка еще раз на балкон… Видишь, как весело красуется и шелестит листочками, клонится на ветру моя тонкая берёзонька!