Библиотекарша затрясла головой, отпрянула от стойки и быстрым жестом очертила на теле символический квадрат. «Верующая», – поморщился Таш.
– Да что вам, сложно, что ли? – совсем по-детски спросила Таша.
– Уходите, сейчас охрану позову, – зашипела старушка.
– Так мы вашу охрану купим.
– Вот уж кого точно можно купить, – фыркнула Таша.
– Всех не купите! – потрясла кулаком. – Меня не купите! Пошли вон отсюда!
Таш примирительно поднял руки:
– Стоп! Стоп! Стоп! Мы же не ругаться с вами пришли. У всего есть своя цена. Назовите.
Старушка сжала губы, сложила руки на груди и демонстративно отвернулась.
– Просто назовите свою цену. Каждый чего-нибудь хочет. Хотите, внуков ваших обеспечим до старости.
– У меня нет внуков.
«Прогресс! Идет на переговоры, – подумал Таш. – Чуть-чуть, и расколем».
Таш подмигнул сестре.
– Молодость? Новое тело? Да все что хотите! Мы сказочно богаты! Подумайте – мы всего-то хотим взглянуть на карту.
– Это очень выгодное предложение, – поддакнула Таша.
– Новое лицо, новое тело, новые документы. Мы можем все! – напирал Таш.
– Все, – промурлыкала Таша.
– Все, – убедительно кивнул Таш.
– Мы как добрый Дедушка Мороз, – Таша потрепала брата за щеку.
– И Снегурочка, – брат ответил ей тем же.
– Подумайте, нам проще нанять мордоворотов, чтобы они разнесли здесь все, чем исполнять ваши желания.
– Мы в любом случае получим то, что нам нужно.
– Всегда получаем.
– Но мы добрые.
– Угу.
– И любим делать добрые дела.
– Просто обожаем.
Взгляд библиотекарши метался от близнецов к экрану за их спинами. Брови сдвинуты, в уголках губ – тень улыбки.
Урс твердо смотрел в глаза богу. Тот все еще улыбался. Раньше эта улыбка казалась Урсу загадочной, полной тайного смысла, как улыбка Моны Лизы. Сегодня он видел за ней только равнодушие и пустоту. Что-то изменилось в самом Урсе. Куда-то пропал восторг, испарилось благоговение. Он будто увидел себя со стороны: человек-медведь на колченогом стуле перед равнодушным экраном в пыльном чулане. Возможно, если бы разговор начался иначе, Урс так и не решился бы сказать то, что собирался.
– Я завязываю, – сказал Урс, замедляя речь, чтобы придать словам вес.
Улыбка бога на мгновение померкла, преобразилась в ухмылку. Левый угол рта приподнялся, к нему от носа протянулась резкая морщина.
– Устал? – спросил бог, добавляя в голос сочувствие.