В отличие от моего предыдущего путешествия в Драгорию, когда торопливый Вендер Хоснет, ныне мертвый, решил сократить путь и проплыть мимо дремлющего архипелага, где водилось немало пиратов, наш Кэп по широкой дуге огибал этот маршрут, и практически прижимался к материку Кестерн.
В связи с недавними событиями, он не мог заходить в артанийские города, дабы не быть потопленным или разграбленным, но уверенно курсировал вдоль мелькающего на горизонте берега. Встречи с Артанийскими судами тоже следовало избегать, но большинство из них были захвачены в той памятной превентивной кампании, и мы уверенно легли на курс.
Перед таким небольшим судном, как то, что было во владении Анга, вставало много опасностей. Парусное вооружение – небольшое, пушек – мало, команда так вообще мизерная. А помимо вражеских судов, опасность представляли морские чудовища, коих в морях водилось предостаточно, и, безусловно, шторма. Осадка была небольшой, и как только море начинало волноваться, качка была невыносимой. Конечно, сухопутные крысы не верят в сильные бури, а уж тем более в глубоководных чудищ, но я прекрасно понимал, что это не сказки, а самая, что ни на есть быль. Как сражаться с морскими гадами без магии, я не знал, и надеялся, что мы, как и большинство других судов, не войдем в число без вести пропавших в море. В конце концов, эти твари появлялись не так уж и часто.
Все мои опасения же оказались напрасны, и после почти трехмесячного неторопливого путешествия мы прибыли в Анакан, а не в предполагаемый пункт назначения. Это был самый большой порт Драгории. Дальше Анг свой корабль не решался водить – не мало развелось пиратов и поблизости от этих берегов, в конце-концов они не гнушались заходить и в порты, дабы разграбить их. Но, главное, что я добрался до материка, и отсюда мог дойти до Гарна пешком, ну, или еще потратиться и купить лошадь.
По прибытии я решил, наверное, впервые в жизни, не торопиться, осмотреть город, узнать, как обстоят дела в стране. В некотором роде я должен был вооружиться не только амулетами и волшебными снадобьями, но и знанием о месте, где находился, знанием менталитета и магии этих краев.
Первое, что бросалось в глаза – город был словно отстроен заново. Разрушения от налетов драконов были спрятаны за новыми фасадами каменных строений, и лишь памятники не решались реконструировать – некоторые из них были разрушены до основания, некоторые просто сколоты или обожжены. Всюду кипела работа, люди жили полной жизнью и, словно в надежде на светлое будущее делали все еще лучше, чем было прежде. Драгорийцы сильный народ, не то, что мы, суеверные жители острова Ласса. Если бы Кальгон был разрушен, сожжен, а с жителей бы собрали непомерную дань, я уверен, никто и никогда не принялся бы отстраивать город – мы бы, безусловно, пошли войной на обидчика и вымерли бы все без остатка, считая свои действия не жадностью и гордыней, а доблестью. Сила не в том, чтобы суметь навоевать себе земель и получше ими распорядиться, а в том, чтобы выжить, и сохранить в себе веру и надежду, любовь и желание жить. Мне было непонятно, что держит на земле этих, в сущности, нищих людей, у которых наверняка-то и еды-то нет, что уж говорить об остальном.