– Я буду ждать этой встречи, старый кот! – крикнул в ответ Трент, снимая с головы шлем. Пряди светлых волос прилипли к потному, испачканному грязью лицу юноши. Его подбородок покрывала жесткая золотистая щетина, глаза у Трента были красными и усталыми, как у больного. – Если захочешь встретиться, знай, что меня зовут Трент Ферран, и я брат Волка из Вестланда. Только спроси, и любой подскажет тебе, как меня найти.
Оба в окружении своих солдат уже спешил убраться подальше, не дожидаясь новой атаки рыцарей Стормдейла, но, покачиваясь в седле, по-прежнему не сводил глаз с юноши, который сумел так сильно его ранить.
– Ты приобрел себе серьезного врага, Трент, – заметил стоявший рядом с ним Мило.
– По-моему, на всем белом свете у меня только одни враги и остались, – устало ответил Трент.
– Ты не прав, – сказал Мило. – У тебя есть друзья, и они не оставят тебя. Никогда.
Трент через силу улыбнулся, хотел смахнуть пот с бровей и застыл, глядя на свою руку, которой он недавно разодрал лицо Пантере. Под ногтями застряли клочки вырванной кожи, а сами кончики пальцев были похожи скорее на когти, чем на ногти. Кожа Трента горела, как в огне, кровь бешено бурлила в жилах, наполняя его тело невероятной, нечеловеческой силой. Покусанный одним из Диких волков Лукаса, Трент заразился той же черной магией, которая превратила Лесовиков в зверей. День за днем Трент сам постепенно становился такой же ненавистной ему тварью. Сейчас он с ужасом думал о том, что ему предстоит пережить, когда наступит момент следующего полнолуния – ведь именно в это время с ним, как и со всеми волками, происходили чудовищные перемены. Станут ли новые перемены необратимыми для него? Возможно, что и так. Трент сжал кулак и поспешно спрятал свою когтистую руку в складках плаща.
– Ты цел! – радостно воскликнул Рейнхарт, протискиваясь сквозь толпу своих измученных битвой солдат. Прихрамывая на одну ногу, он подошел к Мило, обнял его и добавил: – Слава Бренну!
– Слава Феррану! – сказал кто-то из солдат, похлопывая Трента по спине. – Если бы не рыцарь-волк, лорду Мило пришлось бы несладко.
Трент повернулся и застенчиво улыбнулся своим товарищам. Рейнхарт протянул ему свою раскрытую ладонь, и Трент был готов пожать ее, но вовремя одумался и только глубже спрятал свою руку под плащ. Вместо рукопожатия он ограничился тем, что поклонился лорду-оленю.