– Эй, ты! – крикнул кто-то на алетийском.
На пересечении коридоров стояли два стражника. Два, потому что этой ночью в Холинар заявились дикари. Конечно, предполагалось, что паршенди и алети теперь союзники. Но союзы, как известно, бывают очень зыбкими.
Этот рухнет, не пройдет и часа.
Сзет наблюдал за приближением воинов. Вооружены копьями – не светлоглазые, а значит, не имеют права носить мечи. Но на красных нагрудниках видны узоры, как и на шлемах. Высокородные граждане, пусть и темноглазые, и в королевской гвардии у них уважаемые должности.
В нескольких футах от Сзета один из стражей махнул копьем:
– Пошел вон, быстро. Тебя здесь не должно быть.
У алети была смуглая кожа и усики, обрамлявшие губы и переходившие в бороду.
Сзет не шелохнулся.
– Ну? – поторопил стражник. – Чего ждешь?
Убийца глубоко вдохнул и сосредоточился на буресвете. Тот хлынул в него, струясь из двух сапфировых ламп на стене, и наполнил, как воздух наполняет легкие. Буресвет заклубился внутри Сзета, а коридор вдруг погрузился в тень, словно вершина холма, которую загородило от солнца облачко.
Тепло и ярость света наполнили убийцу, будто в его вены впрыснули бурю. Внезапный прилив сил по-своему опасен: теперь Сзета переполняла жажда действовать, двигаться, атаковать.
Он затаил дыхание, удерживая буресвет. Но тот все равно просачивался. Буресвет можно было хранить в себе недолго, в лучшем случае несколько минут. Он ускользал из человеческого тела, которое слишком похоже на губку. Сзету доводилось слышать, что Приносящие пустоту могли удерживать его в себе сколько хотели… Только существовали ли они на самом деле. Его кара свидетельствовала, что нет. Честь утверждала, что да.
Пылая священной мощью, Сзет повернулся к стражникам. Очевидно, они заметили, что над его кожей клубится похожее на дым сияние. Стоявший впереди алети прищурился и помрачнел. Неправедник не сомневался, что стражнику раньше не доводилось видеть подобное. Насколько Сзету было известно, он убил всех камнеходцев, которые видели его в действии.
– Кто… кто ты такой? – В голосе охранника не осталось былой твердости. – Дух или человек?
– Кто я? – прошептал Сзет, глядя мимо воина в конец длинного коридора, и частица света вырвалась из его рта. – Я тот, кто… сожалеет.
Моргнув, убийца связал себя с отдаленной точкой в глубине коридора. Его окутала вспышка буресвета, охладившая кожу, и тотчас же земное притяжение исчезло. Взамен его потянуло к той точке, на которой он сконцентрировался, – как если бы коридор для него одного вдруг опрокинулся, превратился в колодец и дальняя сторона коридора оказалась его дном.