– Январь месяц. Братец январь. Да? Ты не возражаешь? – Выражение лица при этом у руководительницы кружка было такое радостное, словно она угадала моё заветное желание и теперь осчастливливает – мол, видишь, какая я добрая – даю тебе роль, о которой ты так мечтала всю жизнь.
– Это который самый старый? С бородой? – сделала я слабую попытку сопротивления, в воображении уже видя, как выводится на моей театральной карьере жирный крест.
– Но ведь и ты у нас в кружке по росту выше других, и помудрее, я бы сказала… Эта роль не простая. Ответственная роль. Сложная, интересная. Характерная! Она откроет в тебе самой много нового! Вот увидишь!
– Но у меня… голос… совсем не грубый… Тонкий совсем…
– Ничего! Надо уметь перевоплощаться! Будешь работать над собой! Вживаться в роль! Главное – захотеть!
Я, понятное дело, не захотела.
– Ну и не расстраивайся! – утешала мама. – Что это ещё за феминизм с раннего детства – самим мужиков играть?! Что это за театр, где ни одного мальчика? Нечего туда ходить!
– А куда ходить? – Я сдерживалась, чтобы не заплакать.
– Ну… Вот… Сочинения у тебя хорошо получаются. Может, в литературный кружок? И ездить никуда не надо – прямо в школе. После уроков… Вдруг ты будешь писателем… или там… поэтом…
– Да ты что! Я же как мучительно долго сочиняю! С поэтами так не бывает. Пушкин в лицее «Руслана и Людмилу» накатал одним махом! А я что?
– А как же это… Ну, когда ты учебник-то истории на стихи перекладывала… Как там?
Мама подняла глаза к потолку и, видимо, там прочла:
Во Франции гремело
Столетнее сраженье,
И Франция терпела
Всё время пораженье!
Мама посмотрела на меня и констатировала:
– По-моему, замечательно!
– Чего тут замечательного? Сплошной учебник истории и никакого жизненного опыта.
– Нормально! Очень даже грамотно поступаешь! Пока нет опыта – овладевай техникой, шлифуй язык, так сказать, оттачивай мастерство! Зато когда тебе уже будет что сказать – своего – опытного – ты уж как скажешь, так скажешь!
Любимый твой споткнулся
И замертво упал!
Кто рядом был – нагнулся
И знамя поддержал!
Но Сарагоса дышит!
Хотя и вся в огне!
И ветер НАШ колышет
Флаг на её стене!
Не плачь же, Инезилья!
Будь мужества полна!
В стране идёт герилья –
Народная война!
Надо же, мама запомнила мой стих!
– Рифмы-то какие! Инезилья – герилья! Евтушенко бы лопнул от зависти!