Восстановив дыхание, мы посмотрели друг на друга с ухмылкой. Все обиды долгого дня уже не выглядели столь существенными. Они скорее походили на татуировки, что носят все воины племени. Настроение у меня было великолепное. Потом я заметил небо. Темное, почти как ночью. Наверное, мы провели на парковке гораздо больше времени, чем мне казалось.
Таб обхватил меня за шею и сочувственно вздохнул.
– Я знаю, что твой отец всегда в напряжении, – сказал он. – Но неужели он и впрямь так беспокоится?
Завыла сирена. Мы посмотрели на перпендикулярную улицу, нас накрыл водоворот красно-синих огней.
9
В городе говорили, что сержант Бен Галагер родился сразу с пышными усами, и многие готовы были поставить на то, что найдутся и фотодоказательства. Но усы были только третьей характерной чертой внешности Галагера. Его волосы тоже впечатляли – своей нелепостью: черный парик, постриженный под горшок, вечно выглядел надетым набекрень.
Но никто не смел насмехаться над сержантом Галагером. Парик скрывал самую характерную его черту: кошмарный искривленный шрам на правом виске.
Десять лет назад сержант первым прибыл на место семейной ссоры в южном квартале города, где муж с женой бросались друг в друга тарелками в саду. Но когда приехал Галагер, дело усложнилось, отец семейства схватил ружье и начал размахивать им перед спрятавшимися за диваном тройняшками. Галагер без колебаний бросился перед девочками и получил пулю в череп почти в упор.
То, что он выжил, стало для докторов тем чудом, когда они просто пожимают плечами. Хирурги сочли слишком рискованным вынимать девятимиллиметровую пулю, застрявшую на полпути между черепом и мозгом, и полгода спустя Галагер вернулся в строй, совершенно прежним, не считая сильного заикания. Волосы вокруг раны так и не выросли.
Однако подлинным его стилем были усы.
Могу сказать по опыту, что хуже того мгновения, когда коп вручает тебя отцу, может быть только то, когда тебя вручает отцу коп – местный герой, человек, который никогда, насколько всем известно, не совершил ничего дурного и уж точно не приходил домой поздно, заставляя семью волноваться.
– Вы понимаете, мистер Ст-ст-старджес, что так больше не может п-п-продолжаться?
Выскользнув из хватки Галагера, я прокрался на кухню и прислонился к холодильнику. Через открытую входную дверь я видел, как Таб топает обратно в полицейскую машину, за ее окном он выглядел таким подавленным.