Я вошел в коридор. К моему удивлению, его освещали масляные лампы, висящие выше, чем я мог дотянуться. Лампы сами по себе не загораются, и я напомнил себе, что стоит идти бесшумно, хотя особого смысла это все равно не имело. Коридор наполняло громкое шипение ламп, бульканье воды в трубах над головой и подземный гул – вероятно, вонючий воздух вырывался из щелей снизу. Это место оказалось хуже, чем любая Пещера трофеев, какую я только мог вообразить.
Коридор вел в несколько комнат, все забиты разными осколками человеческой жизни. В одной находились зыбучие пески наручных часов – электронных, механических, с калькуляторами, мужских и женских, детских, так много, что в этот сверкающий ров можно было погрузиться по пояс. Другую наполняли вентиляторы: покрытые пылью потолочные вентиляторы, пластиковые настольные вентиляторы, огромные промышленные на высоких металлических стойках. Провода от некоторых сплетались с лабиринтом труб и проводов наверху, и вентиляторы работали, лопасти хлопали, а моторы жужжали при каждом вращении. Последняя комната, в которую я осмелился заглянуть, оказалась худшей из всех: холодильники, может, штук пятьдесят в самом разном состоянии, стоящие как могильные плиты на лишенном травы кладбище.
Заканчивался коридор просторной пещерой, залитой ярким светом от очага, хотя я с трудом рассмотрел детали из-за зловонного дождя, льющегося у входа – огромной каменной арки, которую словно перенесли сюда из церкви шестнадцатого столетия. Я шагнул в арку, но изумленно замер, маслянистая вода оттягивала мои волосы.
Передо мной находился собор из мусора. Куда ни глянь, всюду у мрачных кирпичных стен громоздились груды хлама, еще более пугающие, потому что состояли из детских предметов. Горы дешевых игрушечных пистолетов. В углу свалены тысячи непарных роликовых коньков, кое-какие из них поскрипывали, словно катились по неровному полу. Там были две башни коробок для ланча, украшенных веселыми лицами из мультиков. Но самой страшной была возвышавшаяся в комнате пирамида из сотен велосипедов, ржавеющих, спутанных друг с другом, – она поднималась вверх метров на шесть.
Гроздья связанных проволокой мерцающих люминесцентных ламп подпитывались краденым электричеством. Но их тошнотворный голубой свет бледнел вблизи жаркого огня очага, горевшего в дальней стороне комнаты, потрескивающего, словно недавно подбросили дров. Я не мог устоять и шагнул к нему, как делали все человеческие существа от начала времен.