Мои горестные раздумья прервал голос сержанта Разумовской, прозвучавший из динамика: «Капитан Родионов, срочно зайдите к подполковнику Камышеву».
Ну вот, сейчас мои мозги получат еще одну нагрузку, потому как, если Камышев зовет к себе и притом срочно, то, как пить дать, предвидится новенькое дело. И, конечно же, оно не из простых, так как чего попроще подполковник уже давно поручает не мне, а кому-то другому.
Дверь в кабинет была открыта, так что стучать не пришлось. Борис Васильевич заметил меня и коротко пригласил: «Заходи»!
– Знакомьтесь, – кивнул Камышев в мою сторону. – Капитан Владимир Родионов. Ему я хочу поручить ваше дело. А это Юрий Викторович Сорокин, главный тренер нашей футбольной команды.
Сорокин поднялся и протянул мне руку. Конечно же, теперь я вспомнил, что видел его на стадионе во время футбольных матчей. Только с трибуны он смотрелся как-то иначе. Возможно эмоции, которые активно проявляются у многих наставников в ходе игры, как-то изменили ощущение и повлияли на мое восприятие.
Юрий Викторович был примерно одних лет со мной. У меня сразу же создалось ощущение, что мы легко найдем общий язык, и я смогу помочь ему.
– Юрий Викторович уже успел мне вкратце рассказать, что там у них произошло, – сказал Камышев. – Но я бы попросил вас еще раз повторить все то же, но только постарайтесь это сделать с мельчайшими подробностями. Сами понимаете, в нашем деле любая, на первый взгляд даже незначительная деталь, способна сказать очень многое. Прошу.
– У нас вчера пропал один из футболистов, – сказал Сорокин. – При каких обстоятельствах это произошло, я не могу сказать. Все так необычно, что мне даже трудно что-либо предположить.
– У нас в команде играет молодой форвард – Виталий Широков, так вот, именно он и исчез после вчерашней игры.
– Да куда уж интереснее, – отозвался Сорокин. – Я пережил сегодня не самую спокойную ночь в своей жизни. Верите, до сих пор глаз не сомкнул. Хотел даже отменить утреннюю тренировку, но потом отправил команду со своим помощником на базу, а сам отправился к вам.
Мы вышли из кабинета, после чего я позвонил из дежурки кинологам. Вскоре к нам присоединился Саша Туманов со своим Шухером, умнейшим псом, вполне оправдывающим свою кличку. Он обладал уникальным нюхом, еще ни разу не разочаровывал своего хозяина, но в свободное от работы время это было сущее наказание. В своем, не таком уж далеком детстве, он слыл главным смутьяном питомника, да и сейчас остепенился ненамного. Вечно он кого-то задирал, с кем-то грызся по поводу и без оного. Но при этом Шухер оставался всеобщим любимцем, которому доставались не только комплименты, но и различные подношения в виде печенья и кусочков рафинада. Собственно, именно сахар и стал тем предметом, определившим его кличку.