Предисловие Эбина Александера, нейрохирурга, автора книги «Рай существует»
Большую часть своей жизни я вообще не задумывался о медиумах и ясновидящих. Единственное, что я о них думал, – что вряд ли они существуют на самом деле.
По профессии я врач, точнее, нейрохирург, работал в Гарвардской школе медицины и постоянно проводил операции на мозге. Поэтому я искренне верил в теорию, что сознание порождается мозгом, и, когда мозг перестает функционировать, вместе с ним угасает и сознание. Любая другая концепция реальности меня не интересовала, – например, та, согласно которой на Земле есть люди, способные общаться с душами, сознанием умерших. Я в нее не верил.
Затем в моей жизни произошли серьезные потрясения, благодаря которым я убедился в своей неправоте, да еще и на личном опыте.
В 2008 году у меня случился приступ серьезнейшей мозговой инфекции, и я семь дней пробыл в глубокой коме. Как я позже узнал, все это время мой мозг работал так, что со стороны это выглядело как полное отсутствие признаков жизни. Он вообще не работал. И тем не менее, пока мое тело находилось в коме, какая-то иная часть меня отправилась в удивительное путешествие по иному измерению, в другую область существования. Хотя в земном мире мой мозг по всем признакам был мертв, но в другой, потусторонней реальности, мое сознание активно работало. Когда я наконец вышел из комы, то сохранил яркие и объемные воспоминания о своем путешествии, хотя коллеги всячески пытались убедить меня, что это невозможно.
О своем путешествии по потустороннему миру я поведал в книге «Рай существует», и этот вояж и потрясающий личный опыт заставили меня кардинально пересмотреть свое отношение к реальности. Чем больше я размышлял о пережитом опыте и чем больше я углублялся в научные изыскания и литературу о природе сознания, тем сильнее осознавал: наше привычное и традиционное понимание сознания не подкреплено никакими убедительными научными данными. Оно висит в воздухе. Может быть, это привычное представление о сознании и не подвергается никаким сомнениям в научном и медицинском сообществах, но у него нет никаких оснований. То, что я пережил в состоянии комы: места, где я побывал, люди, с которыми встречался, откровения, которые на меня снизошли, – все это убедило меня, что наши традиционные идеи о природе и сущности сознания находятся на уровне детского представления. Они примитивны, огрублены и не годятся, чтобы объяснить подлинную природу сознания.