Пару лет назад я спросила Грея, почему меня одевали как мальчишку.
– Господи, Готс, – засмеялся дед, стоя у плиты, – никто тебя специально не одевал. Ты сама все выбирала и сама зачем-то засовывала штанины в носки. Просто у нас был принцип не наступать на горло вашей с Недом песне. – И продолжил помешивать свое сомнительное варево.
Несмотря на якобы имевшееся у меня в детстве желание одеваться на манер мистера Дарси, я не мальчишка в юбке, и лифчики у меня, пусть и болтаются на яблоне, розовые. Так как я не спала всю ночь, то от нечего делать выкрасила ногти на ногах вишневым лаком, а в моем гардеробе, пусть и под грудой одинаковых кроссовок, стоят черные шпильки. И еще я верю в любовь силы Большого взрыва.
Которая поразила нас с Джейсоном.
Прежде чем выйти из кухни, я перевернула фотографию, прижав ее магнитом к холодильнику.
Снаружи царила английская коттеджно-садовая идиллия. Вымахавшие дельфиниумы как будто упирались в безоблачное небо. Нахмурившись на яркое солнце, я пошла в свою комнату в кирпичной пристройке за яблоней – и почти сразу полетела носом, споткнувшись о что-то твердое в нестриженной траве.
Когда я поднялась и обернулась, Нед уже сидел, потирая лицо.
– Нехилый из тебя одуванчик, – сказала я.
– Классное «с добрым утром», – пробормотал он.
Из дома через открытую дверь донесся звонок телефона. Нед, как кот, потянулся на солнышке – ему все было нипочем. А вот его вельветовой рубашке повезло меньше.
– Ты только пришел, что ли?
– Вроде того, – ухмыльнулся он. – Мы с Джейсоном после ужина сходили тут… на репетицию «Фингербанда». Там была текила… Папа дома?
Словно по подсказке невидимого режиссера, из кухни выплыл папа с кружками в руках. В нашем доме громогласных топочущих великанов он кажется бледнокожим эльфом из немецких сказок. Папа вообще был бы невидимым, если бы не красные кеды.
А еще он витает в облаках не хуже воздушного шара: не моргнув глазом при виде нас на лужайке, папа уселся между мной и моей перевернутой тарелкой с мюсли и подал Неду кружку:
– Вот сок. Мне нужно поговорить с вами об одном деле.
Нед со стоном выхлебал сок и, оторвавшись от кружки, стал чуть менее зеленым.
– Что за дело? – спросила я. Мне всегда было неуютно, когда папа включался в реальность настолько, чтобы что-то с нами обсуждать.
– А, – сказал папа. – Помните наших соседей, Алторпов?