Угадал ли Фирмен Лапрад мысль незнакомца, приметил ли, что тот понял более чем бы ему хотелось, только, закусив губу, он сказал своей родственнице тоном, в котором проскальзывала горечь:
– Правда в том, тетушка, что я лишь попытался спасти вас, не более. Что тут поделаешь? Возможно, храбрость у меня и присутствует, но только не сила.
И, поклонившись с притворной почтительностью Паскалю Симеони, он добавил:
– Вам, сударь, принадлежит вся честь!.. С опушки, где я лежал, мне были видны все ваши действия!.. Вы не человек, сударь, вы полубог.
– Ошибаетесь, сударь, – серьезно возразил Симеони. – Я такой же человек, как и все прочие. Разве что для безупречного исполнения взятой на себя обязанности я постарался как можно лучше развить в себе те физические силы, которыми наградила меня природа…
– Смею надеяться, сударь, вы не сочтете меня нескромным, если спрошу, что же за обязанность вы на себя взяли?
– Нисколько, сударь! Я решил стать охотником на негодяев!
– Охотником на негодяев! А что… действительно похвальное занятие! Вот только…
– Да?
Фирмен Лапрад улыбнулся.
– Дичь эта так низка по сути своей, – продолжал он, – что можно подумать…
– Что охотнику и не надобно выказывать особенных способностей? Вы правы, сударь: по большей части, мне стоит только прикрикнуть, как эти негодяи разбегаются. Но когда они собираются в больших количествах… тогда мне приходится повышать голос. Орел не боится ворон, а между тем они мешают ему иногда в полете.
– Совершенно справедливо, сударь.
Пока кучер кое-как исправлял поврежденную сбрую, а барон с помощью Антенора де Ла Пивардьера укладывал багаж в карету, Жан Фише, слуга Паскаля Симеони, отправился за лошадьми, оставленными за утесом, шагах в двухстах или трехстах от того места.
– В дорогу! В дорогу! – прокричал барон.
Но усадив жену, племянника и Ла Пивардьера – он обязан был оказать тому эту любезность, – он уже собирался сесть сам, как вдруг остановился.
– Ах! Черт возьми! – вскричал барон де Ферье, ударив себя по лбу. – Мы и не подумали!..
– О чем, сударь? – вопросили несколько голосов.
– Да о вашей издохшей лошади, господин де Ла Пивардьер… невинной причине всей этой катастрофы… Она все еще лежит поперек дороги…
– Действительно! – воскликнул Антенор, выскакивая из кареты. – Клянусь вечным спасением, я не решусь проехать через труп моего старого друга, Таро!