Спутник - страница 2

Шрифт
Интервал
Живут механики, надеясь
Услышать близкий шум винта,
Всё вспоминают: «Кто я, где я
И что вокруг за темнота?»
И никуда уже не деться,
Не отодвинуть тишину,
И день и ночь грохочет сердце,
Как будто мост через войну.

В День Победы

Грустит гармонь на все лады,
Однополчан зовёт собраться.
– Да где же вы, из той беды
Со мною вышедшие, братцы?
У гармониста мрачный взгляд,
Но он в беду ещё не верит,
За не вернувшихся ребят
Одной ногою землю мерит.
И у Большого в шесть часов
Грустит гармонь, изнемогая,
В кипящем море голосов
Знакомый крик подстерегая.

Площадь Победы в Минске

Площадь Победы кругла как земля,
Вечный огонь освещает прохожих,
Как в Александровском, возле Кремля,
Лица молчаньем торжественным схожи.
Вот в карауле застыл призывник.
Может быть, вспомнил погибшего деда.
Площадь Победы не только родник,
Площадь Победы не только Победа.
Если не тронет духовная ржа,
Не оттолкнёт униформа мальчишек,
Значит, у нас сохранила душа
Память о павших, расстрелянных с вышек.
Снова чеканит шаги ребятня,
Снова торжественны юные лица.
Площадь Победы глядит на меня,
Чтоб и в моей чистоте убедиться.
Площадь Победы проходит по мне
Неторопливым морозом по коже,
В вечном её негасимом огне
Видятся души случайных прохожих.

Жуков

По брусчатке, по площади Красной,
Едет Жуков на белом коне.
Всё торжественно, празднично, ясно
И в душе, и в огромной стране.
Ничего, что изрядно устали,
Что не всем вручены ордена.
Улыбается сдержанно Сталин,
На котором большая вина.
Улыбается сдержанно, знает,
Что партийный его псевдоним
На устах у народа витает
И народом безмерно храним.
Только всё-таки Сталину жутко,
Что не он вот на белом коне,
А прославленный Сталиным Жуков
Все итоги подводит войне.
Ничего, он потерпит немного,
Неприемлем на праздник аврал,
Ну а Жукову, значит, дорога
На Одессу, потом на Урал.
Вскоре смолкнут победные марши,
Поутихнет «ура» над Москвой.
Едет Жуков, всего повидавший,
И рискует опять головой.

За мгновенья

Двадцать первого был ПХД.
Протирали орудья и танки.
По колено стояли в воде,
Полоская бельё, россиянки.
Но летели по всем проводам
Из Берлина тревожные вести.
Группы армий уже по местам
До команды стояли на месте.
А у Берии были дела,
Но ему постоянно мешали.
Одиноко ходил у стола
В оперсводки не веривший Сталин.
И лежала раскрытой пред ним
Государства огромного карта,
А над нею зловещился дым
От сгоравшего мирного пакта.
Следующая страница