Его книга по-своему отражает судьбу всего мужского послевоенного поколения России, выстроившего свои жизни по победителям-отцам, с тем же пониманием чести и долга и оказавшегося волею исторических обстоятельств на обломках когда-то великой державы, кровоточащей локальными войнами, внутренними раздорами, в атмосфере псевдодемократической истерии, искажающей сами понятия «долг» и «честь». Выстоять в той атмосфере, сохранив свои главные убеждения, полунищему по мерке чиновничьих зарплат офицеру было трудно – большинство из нас знает это по себе. Но именно сейчас, пожалуй, становится видно, что свалившиеся на армию испытания принесли и свою нравственную пользу: очистившись от людей случайных, от идеологии, от политики, она стала институтом государственным, всё более осознанно отождествляя себя с Россией, ощущая себя неразрывным звеном в её тысячелетней, богатой ратными страницами истории. Быть может, именно война в Чечне, повернувшая страну лицом к своей армии, и стала тому трагической, но необходимой причиной.
В книге Владимира Силкина «Кавказский крест» все эти мысли присутствуют, талантливо проговариваясь в поэтической строке, живой и естественной, поскольку порождена не абстракциями, а собственной жизнью и судьбой.
Поначалу в ней оживает Великая Отечественная война, воспринятая лично, увиденная когда-то глазами ребёнка, но по-настоящему осмысленная лишь теперь, в полковничьих погонах. «Протяни мне, батя, руку через страшную войну!» – обращается поэт к фронтовику-отцу, как равный уже по возрасту и сам побывавший на войне. В стихах его снова оживают воинские эшелоны, везущие с западных направлений порой раненых, искалеченных, но исполнивших свой долг солдат, оживают русские окраины, солдатские матери и вдовы, «люди русского подворья», на которых стояла и доныне стоит Россия, оживает однофамилец-герой, погибший при форсировании Днепра, и блистательный маршал Жуков, едущий принимать победный Парад по звонкой кремлевской брусчатке и уже понимающий, что этой всенародной славы Верховный ему не простит. Да и сама та война отсюда, издали видится автору как-то по-человечески иначе: «На Орловско-Курском направлении // Всё без изменения пока, // Пребывают в грустном настроении // Наши и немецкие войска…»
А потом начинается собственная биография: первые подчиненные, учебные бои, переезды и перемены гарнизонов, растущие вширь плечи, растущее день ото дня ощущение того, что: