Кто умеет не зарыдать, обращаясь к нашей
Невозможности не вспомнить, что нас просили
Отвечать на письма, прикидываться готовым,
Раздраженным, безвыходным, злым, но всегда ранимым.
Приходи на пристань, ищи неизбежность тона,
Обращайся к каждому, кто не проходит мимо,
Этот голос – сухими губами, в изгибах трещин,
Что он просит тебя – прикурить, или ждать почаще,
Этот голос, звучащий тем тяжелей и резче,
Чем бессмысленней слово исповеди, звучащей
На пустом берегу, на шипенье морского днища,
На горячем песке, хароньем несовершенстве.
Посмотри на меня, вот я, вот бездарный, нищий,
Собирающий ракушки, гладящий против шерсти.
Значит, каждый из нас, умеющий множить сущность,
Разбираться в материях тоньше, чем старый призрак
Всё же воет в этот белый, матерый, сучий
Несомненный лунный сумрак, в безумный призвук,
Слушай музыку, слабая, нежная, слушай голос,
Слушай звук, который исходит из душ, из недр,
Слушай голос, который нас собирает, голых,
Теплых, плачущих всё о том, что никто нам не дал
Ни готовых схем, ни возможности быть покрепче,
Ни способности совершать и не быть свершимым,
Слушай то, что царапает из совершенья речи,
Из подснежного захлебыванья под шиной,
Мы когда-то умрем, дай нам Бог умереть без боли,
Без улыбки на устах, без тоски на лицах.
Мы когда-то умрем, дай нам Бог умереть без Бога,
Не равняя счет, отмеченный на таблицах.
Не отчаялись там, где под утро всегда встречались,
В удивительно голом молчании декораций,
Заполняющими отсутствие чувств речами:
Где ты был, любимый, и как до тебя добраться,
Слушай море, ведь пока мы не верим в море,
Море лижет ступни, под ногами лежит бугристо,
Хорошо бы закончить типа «memento mori»,
Но, пока я не так мудра,
Приходи на пристань.