Крепко сжимая
ноги, Юлька еще сопротивлялась – елозила, пытаясь избавиться от настойчивой
ладони под своей юбкой, но Эльдар будто не замечал ее попыток – все смелее,
раскованней гладил он ее бедро, поднимаясь выше, к трусикам…
- Вы не
посмеете, - заблестели в Юлькиных глазах слезы.
- С чего бы
вдруг? Ну же, детка, только не надо плакать… Ненавижу женские слезы… Просто
убеди меня, что не нужно портить красивой девушке жизнь, и я опять стану добрым
дядей, который готов прийти к тебе на помощь.
Все ближе он,
все меньше шансов избежать насилия. Юлька попыталась оттолкнуть нависшего над
ней мужчину, и он даже оставил в покое ее трусики, но уже через мгновенье сама
она оказалась лежащей под ним, полностью обездвиженной – оседлав свою жертву,
одной рукой он прижимал ее руки к боковине дивана, другой же потянулся к
пуговичкам на блузке.
- Не дергайся,
- прикрикнул он на Юлькину попытку вырваться.
А как тут не
дергаться? Собрав все свои силенки, жертва жаждала свободы и потому все
отчаяннее елозила под своим обидчиком, вырывалась, извивалась, пытаясь
увернуться от настойчивых, наглых рук… И тогда, не церемонясь больше, он
схватил за край блузки и резко дернул. С жалобным звоном покатились на пол
пуговицы, первыми сдавшись под его напором. Взгляд хищника прошелся по
обнажившейся, полуприкрытой тонким кружевом груди – слишком красивой, слишком
манящей, чтоб принадлежать бродяжке.
Пока Эльдар
оценивал открывшиеся его взору прелести, Юлька замерла, судорожно обдумывая
план спасения. Бороться с этим человеком бесполезно – только себе больнее
сделает. Кричать и звать на помощь? Он прав, никто не придет ее спасать, никто не
станет рисковать. Юлька жалобно посмотрела на дверь: «Кто-нибудь, войдите же
сюда!» Она вспомнила их первую встречу с Антоном – вот если бы чудо случилось…
Как бы рада она была его сейчас видеть! Почему-то она уверена, что он-то
Эльдара не побоялся б. Но сегодня и он не придет ее спасать – он вернется
только вечером, а что будет с ней к тому моменту – неизвестно. Значит,
надеяться сегодня придется только на себя, и Юлька перестала вырываться в
надежде, что и он, подумав, что она сдалась, ослабит свою бульдожью хватку.
- Отпустите
меня, - прохныкала она как можно жалобнее, уже совсем не сопротивляясь.