Целоваться мы начали еще в лифте. Как только его двери закрылись, Франц прижал меня к стенке лифта, приобнял под лопатками и стал целовать. Крепко, напористо, не отпуская. Я и не сопротивлялась. Мне очень нравилось, я желала большего. Рука Франца оказалась под моей юбкой, и я непроизвольно выгнулась. Раздался звоночек, извещающий о прибытии лифта на нужный этаж. Вовремя высвободилась из объятий Франца, разъехавшиеся двери лифта не только выпустили нас, но и впустили других постояльцев, желавших спуститься на первый этаж.
В гостиничном номере Франц расстегнул на моих ногах босоножки.
– Инина, у тебя такая маленькая ножка, – стал он гладить мои лодыжки, икры, останавливаясь в районе бедер.
– Продолжай пожалуйста.
Франц потянул вниз мои шелковые трусики с провокационной вышивкой в виде вишенки. Посмотрел на вишенку, улыбнулся, подтянул меня к себе.
Снимали одежду, прижимались, гладили, целовали, изучали друг друга. Он положил меня на кровать и чуть позже, я, придавленная обнаженным телом Франца, умоляла его не останавливаться. Франц и не останавливался. Изголовье кровати стучало по стене, одеяло упало на пол, внизу завозился Янга, но мы ни на что не обращали внимания.
– Девочка моя. Моя архани, – нашептывал мне Франц.
Мне было настолько хорошо, что, обессиленная прошедшим днем и близостью с мужчиной, я почти сразу заснула, успев лишь натянуть на себя тонкую сорочку.
Могла бы и не натягивать, так как утром сорочка не стала преградой для возбужденного мужчины. Франц прижимал меня спиной к себе, его руки блуждали по моей голой груди. Сорочка оказалась задранной до самой шеи. Стоило мне чуть пошевелиться, как Франц перешел к активным действиям.
Я расцветала в Марокко. Не зря говорят, что вслед за черной полосой всегда наступает белая. Со мной так и случилось. Потеряла работу, нашла лучшую. Здесь, на берегу океана, я расправлялась со всеми рабочими заданиями играючи и получила сообщение от Арсения Астафьева, что босс мной очень доволен. Мучилась с несносной собакой, а в результате обрела преданного друга и защитника. На удивление Янга легко переносил смену обстановки. Гуляли мы с ним рано утром и поздно вечером, когда воздух был не слишком нагретым. В номере оставляли для него включенным на комфортную температуру кондиционер. Пес устраивался на мягком кресле и либо спал, либо грыз, специально купленную для него резиновую игрушку в виде косточки.